Ренцо Пиано — известнейший европейский архитектор современности. Совместно с Норманом Фостером и Ричардом Роджерсом он является участником триумвирата родоначальников хай-тека — одного из самых зрелищных и эффектных направлений архитектуры ХХ века. Популярность и авторитет генуэзского мастера давно вышли за пределы родной Италии. Любой город мира, заинтересовавший этого исключительно востребованного архитектора, может гордиться работами от Ренцо Пиано.
Европейские столицы и крупные исторические города: Париж, Лондон, Берлин, Рим, Генуя, Милан, Турин, Базель, Берн, Лион, Амстердам, скандинавские Стокгольм и Осло, заокеанские Нью-Йорк, Сан-Франциско, Чикаго и Сидней, азиатские Сеул и Осака и даже экзотический Нумеа в Новой Каледонии отмечены яркими постройками мастера. И в каждой он узнаваем и неповторим.
Ренцо Пиано родился 14 сентября 1937 года в Генуе в семье строителей. Его детские годы совпали с периодом расцвета эстетики национал-социалистического государства Муссолини, а юношеские прошли в атмосфере послевоенной разрухи в бедной, но гордой и вечно прекрасной Италии.
Профессиональное образование Пиано получил в Ломбардии, где в 1964 году окончил архитектурную школу Миланского политехнического университета.
[otw_is sidebar=otw-sidebar-1]
Еще во время учебы молодой человек сотрудничал с несколькими бюро и работал на стройплощадках под руководством своего отца. Но наиболее значимыми фигурами в начале карьеры архитектора стали Л. И. Кан и З. С. Маковски, у которых он стажировался в Филадельфии и Лондоне с 1965 по 1970 год. В 1962 году он женился на Магде Ардуино, с которой был знаком еще со школы в Генуе. Семейную линию в архитектуре продолжила одна из трех дочерей мастера, Лия, тоже посвятив свою жизнь этой профессии. Второй брак Пиано случился в 1992 году с Эмилией Россато, которая родила ему долгожданного сына Джорджио.
Первая большая работа, принесшая Пиано подлинное мировое признание, состоялась, когда ему было 30 лет. В 1971 году Ренцо Пиано совместно с британским архитектором Ричардом Роджерсом основал бюро «Piano & Rogers», в недрах которого и родился смелый проект Центра Помпиду в Париже. Идея вынести все коммуникации наружу, придав зданию совершенно невозможный и непривычный облик, максимально увеличив при этом его полезную площадь, была исключительно ярким и новаторским приемом, определившим эстетику целого нового направления в современной архитектуре.
Со времени Пита Мондриана из голландской художественной группы «De stijl» никто так откровенно и бескомпромиссно не использовал контрастные цвета в архитектурном сооружении. Сдержанная цветовая гамма «демократического» модернизма середины столетия, равно как и монументальная архитектура тоталитарных режимов Европы довоенного периода, не приветствовала использования активных цветов на фасадах.
Пиано и Роджерс скандально ярко расцветили новое музейное здание, обосновав это четким функциональным разделением фрагментов внешней отделки и открытых коммуникаций. В итоге получился исключительно зрелищный современный комплекс, заложивший не только основы хай-тека как направления архитектуры последней трети ХХ века, но и принципиальную базу для организации навигации и логистики городской среды средствами дизайна, повсеместно распространившуюся уже в новом веке.
Для Парижа появление такого скандального по тогдашним меркам строения, с «вывернутыми наружу» коммуникациями, вылилось в неослабевающий интерес со стороны любителей современной архитектуры и искусства. А в настоящее время Центр Жоржа Помпиду является третьим по посещаемости музейным комплексом города, уступая лишь Лувру и Эйфелевой башне.
Необходимость эффективной разработки технологической составляющей новой архитектуры привела Пиано к плодотворному сотрудничеству. В 1977 году вместе с инженером Питером Райсом он открыл бюро «L’Atelier Piano & Rice». Этот творческий тандем просуществовал вплоть до смерти Райса в 1993 году. После компания была реорганизована в нынешнее бюро — «Renzo Piano Building Workshop», с офисами в Париже и Генуе и штатом 100 специалистов.
Работа с высококлассными инженерами и интерес к возможностям инновационных конструкций постоянно приводили Пиано к разнообразному сотрудничеству, что позволяло строить совершенно разнородные объекты в самых разных местах. В 1982–1986 годах для небольшого музея в Хьюстоне (Menil Collection museum) архитектор совместно с Ричардом Фитцжеральдом спроектировал железобетонную кровлю в форме листьев, конфигурация которой обеспечивала существенное повышение эффективности системы отопления и предохраняла от излишнего ультрафиолетового излучения.
Для масштабного стадиона Святого Николая (1987–1990) в динамично развивающемся итальянском городе Бари Пиано придумал систему железобетонных лепестков на колоннах, позволяющих сформировать открытый план внутри сооружения, легко приспосабливая стадион под различный формат и масштаб мероприятий. Язвительные критики не раз высказывались, что этот стадион так велик, что ни разу не был использован с максимальной загрузкой. Тем не менее потенциальные возможности сооружения исключительно широки, что позволяет говорить о прозорливости и большой творческой фантазии его создателя.
Еще большее техническое совершенство и потрясающую адаптивность постройки к меняющимся условиям можно наблюдать на примере таких инженерно-транспортных сооружений Пиано, как Международный аэропорт Кансай (1994) и мост в Усибуке (1996). Мост воодушевляет своим технологическим совершенством, красивыми линиями и сложной конфигурацией, уверенно противостоя морской стихии в любую погоду. Аэропорт тем более заслуживает подробного рассмотрения. Проект Международного аэропорта Кансай был выполнен в 1988 году и реализован за шесть лет. Уже в момент объявления конкурса на проектирование стало понятно, что в Японии планируется построить одно из наиболее технически сложных и передовых сооружений современности.
Взлетно-посадочные полосы и само здание должны были располагаться неподалеку от Осаки на насыпных искусственных островах, специально созданных для этого важного проекта. Подобный подход к созданию новых территорий казался фантастикой, поскольку замысел родился еще до появления насыпных островов в Дубае и прочих похожих проектов, сделавших идею насыпных территорий с последующей застройкой почти обыденной.
Ренцо Пиано спроектировал здание аэропорта со всей полагающейся инфраструктурой, его соорудили, торжественно открыли и ввели в эксплуатацию. Но очень скоро вопиющая ошибка в расчетах привела к тому, что под воздействием регулярных нагрузок мягкие грунты начали расползаться и вся поверхность стала оседать гораздо быстрее расчетных пяти сантиметров в год. За несколько лет изначальный уровень насыпи понизился на целых восемь метров, что потребовало принятия беспрецедентных мер для стабилизации дальнейшего оседания грунта. Но универсальная мобильность архитектурно-конструктивного решения здания позволила относительно легко поднять по заданным направляющим навесные стены и продлить сборные лестницы.
В результате аэропорт заработал без срывов, несмотря на форс-мажорные обстоятельства. По оценке международных экспертов отрасли, аэропорт признан одним из наиболее выдающихся инженерно-транспортных сооружений ХХ века.
Пиано привлекают и завораживают не только чисто технологические инновации, но и биоинженерные экологические технологии. На основе таких концепций архитектор уже в новом столетии создал в Америке комплекс Калифорнийской академии наук (2008), который представляет собой научный центр, музей и ботанический сад в одном здании. Форма кровли (синусоиды), успешно использованная Пиано в качестве главного формообразующего элемента музея в Берне, в калифорнийском проекте почти полностью растворена в природе.
Натуральные зеленые растительные покрытия визуально нивелируют ее изначальную ясность. Это только на пользу общему замыслу, поскольку у посетителя возникает почти полная иллюзия погружения в природную среду знаменитого Голден Гейт-парка, и человек забывает, что все представшее перед ним создано искусственными средствами — приемами архитектуры. Проект музейного комплекса был отмечен Американским институтом архитекторов как один из самых ярких и эффективных примеров «зеленой архитектуры», когда-либо реализованных в мире.
Пиано невероятно разносторонний мастер. Ему с равным успехом удаются небоскребы и университетские кампусы, жилые кварталы и офисные кластеры, общественные здания и инженерные сооружения. Он создает шедевры независимо от того, должен это быть магазин или концертный зал, автомобильный мост или пешеходная набережная. И в каждой типологии архитектор находит что-то уникальное, делающее эту постройку неповторимой. Музей Уитни (2015) в Нью-Йорке совершенно непохож на музей Пауля Клее (2005) в Берне, концертный комплекс в Риме (2003) радикально отличается находящегося в Аквиле (2012), а опера в Валетте (2015) совсем не напоминает концертный зал в Лионе (2006). При этом несомненно, что у архитектора есть темы и приемы, которые он использует регулярно. Но творческие решения великого итальянца не повторяются, а показывают эволюцию его любимых мотивов, меняющихся в зависимости от конкретных задач, функций и условий окружения.
Хрустальный дворец Джозефа Пэкстона, построенный как временный павильон для Всемирной выставки в Лондоне в 1851 году, но простоявший до 1936 года, оказал невероятно сильное влияние на многих архитекторов ХХ века. Различные варианты «стеклянной архитектуры» вдохновляли самых талантливых мастеров прошлого и настоящего. Но для хай-тека как отдельного архитектурного направления этот образ стал одним из базовых. Поэтому неудивительно, что в творчестве Пиано есть множество инвариантов данной темы. Наиболее удачными из них можно назвать Аквариум Генуи (1992), магазин «Пик и Клоппенбург» (2005) в Берлине, торгово-развлекательный центр «Вельтштадтхаус» в Кёльне и штаб-квартиру фонда Патэ (2014) в Париже.
Аквариум Генуи — ключевой объект реконструкции набережной на месте старого порта, преобразованного в общественную развлекательно-рекреационную зону. Пиано перестроил часть зданий порта родного города в рамках его подготовки к Экспо-92, приуроченной к празднованию 500-летия открытия Америки Христофором Колумбом. Концепция модернизации порта включала в себя металлическую конструкцию Il Bigo, напоминающую старинные ручные лебедки для разгрузки кораблей. Этот странный металлический «пучок стрел» содержит одновременно и исторические отсылки к технологиям прошлого, и современные техногенные ассоциации.
Панорамный лифт поднимает зрителей на 50-метровую высоту для обзора территории порта и самой Генуи. Устаревшие хлопковые склады, построенные в порту в начале XIX века, Пиано переделал в культурно-выставочный комплекс с Музеем мореплавания, конгресс-центром, кинозалами, магазинами, ресторанами, барами и детским городком. Собственно, стеклянный аквариум (самый большой в Италии и второй по величине в Европе) — огромный шарообразный объем, своеобразный глобус, показывающий посетителям богатство растительного и подводного мира Средиземного и Красного морей, эффектно завершает эту протяженную пространственную композицию.
Весьма запоминающийся и еще более сложный по форме по сравнению с итальянским собратом магазин в Кёльне. Стеклянное здание-колокол внедрено в исторический квартал и по логике выполняет пространственную функцию, аналогичную традиционным задачам церквей в застройках средневековых европейских городов. Пятиэтажный универмаг «Вельтштадтхаус» является основным акцентом площади неправильной формы, его главный вход регулирует направления движения людей, концентрирует эти потоки. Перед сооружением собираются уличные артисты, кипит городская жизнь.
Треугольное в плане, оно кажется прозрачным благодаря изогнутой стеклянной оболочке главного фасада, на два метра отходящей от торцов плит этажей. За счет обтекаемого силуэта и умелой подсветки постройка выглядит привлекательно в любое время суток и при любой погоде. При этом ее «полная прозрачность» обманчива: фасад, обращенный к переулку Антонсгассе, облицован вполне традиционным для окружения природным камнем. Как это часто случается с сооружениями Пиано, столь радикальное решение в исторической части города порождало некоторые конфликты, что увеличило время строительства на два года, но не помешало включить новый универмаг в список самых интересных современных зданий Кёльна.
У «непредсказуемого» Ренцо Пиано в профессии удивительно противоречивый имидж — шокирующего провокатора и строгого академиста одновременно. Например, его парижские творения совершенно непохожие: Дворец правосудия выполнен в строгих модернистских и даже неомодернистских формах, что воспринимается как почти академический мейнстрим современной архитектуры, а серебристая «выползающая труба» фонда Патэ внутри квартала типичной «османовской» застройки середины XIX века выглядит однозначным вызовом всему регулярному окружению. Однако провокационность Центра Жоржа Помпиду, упоминаемого ранее, сегодня считается классикой парижской архитектуры второй половины ХХ столетия и обязательно входит во все путеводители этого главного туристического города Европы.
Но провокация сама по себе отнюдь не является целью архитектуры великого генуэзца. Его обращение к непривычным формам объясняется подлинным интересом к возможностям передовых технологий и материалов, открывающих архитектору новые горизонты творчества, что в свою очередь приводит к большему совершенству и разнообразию всей жизни современного человека. Притом многочисленные жилые комплексы Пиано построены по рациональным принципам, где удобство конкретного жителя важнее общей эстетики замысла, хотя и в этих случаях ему мастерски удается найти баланс функциональности и красоты.
Многолетний проект «Интернациональный город» в Лионе с преимущественно жилыми функциями позволил итальянскому архитектору оттачивать приемы создания комфортной и многоплановой жилой среды в реальных условиях, предлагая различные решения в соответствии с меняющимися запросами общества.
Реконструкции Пиано жилой застройки района Потс дамской площади внешне строги и рационалистичны, что отражает общий дух спокойной величавости архитектуры немецкой столицы. Даже сильная тяга к экспериментам на волне общественного энтузиазма после объединения Германии в 1989 году не смогла придать застройке вновь воссоединенного города достаточно иррациональных элементов. Фантазийное буйство вылилось в присутствие временных скульптурных символов и яркого стрит-арта. Но изменить общую спокойную рационалистическую тональность архитектуры Берлина регулярная застройка даже с вкраплениями архитектурных шедевров от самых именитых зодчих современности не смогла. (Только в непосредственной близости от многофункционального комплекса Пиано для концерна «DaimlerChrysler AG» на Потсдамской площади построены здания Ричарда Роджерса, Араты Исодзаки, Рафаэля Монео, Хельмута Яна, Ханса Коллхоффа и других.) И Пиано удивительно тонко вписал свою партию в общее звучание архитектуры нового Берлина.
Работы генуэзского мастера для других городов более радикальны. Чего стоит один «The Shard» («Осколок стекла) — небоскреб высотой 309 метров, возведенный почти в самом центре Лондона! Спроектированный в начале 1990-х годов, «Шард» должен был стать самым высоким в Европе, но за время многотрудной борьбы за право появиться на карте британской столицы его успели обойти другие башни. Интересно, что в принципе согласие Пиано построить небоскреб — всегда, скорее, исключение, чем правило. Но как истинно творческий человек архитектор делает их очень разными, непохожими друг на друга, да и ставит их только в тех городах, где ему кажется это уместным и допустимым.
Поскольку Лондон уже обладает разными эффектными небоскребами, итальянский мастер не мог упустить возможность показать свою версию хай-тек-архитектуры высотного здания на родине британских коллег — апологетов этого направления. Офисный «Огурец» Нормана Фостера и «Lloyd’s Tower» Ричарда Роджерса в Сити просто требовали такого соседства! И несмотря на многочисленные протесты жителей и даже многих «сильных мира сего» британского общества, «Shard» все же появился в Лондоне и сегодня уже воспринимается как неотъемлемая часть городского скайлайна.
Долгая работа над проектом спровоцировала Пиано опробовать некоторые идеи в этой типологии на проектах для других стран. В итоге в 2011 году в Сеуле появилась башня «Triple One», а в Турине небоскреб «Intesa Sanpaolo».
Но если хай-тек в отделке «Осколка» представлен исключительно в прозрачном стекле и серебристом металле, которые возносятся за облака, растворяясь в лондонском тумане, то облик многофункционального жилого квартала «Central Saint Giles» (2008–2010) расцвечен исключительно яркими красками. Первую редакцию проекта комплекса Пиано сделал еще в 2001 году, однако строительство завершилось только через девять лет, так в сооружении отразилась тенденция использования активного цвета, ставшая вновь актуальной в архитектуре конца 2000 — начала 2010-х годов, чуть предвосхищенная мастером.
Особой темой в творчестве Пиано является Нью-Йорк, так как работа в этом городе итальянцем любима и многолика. Его авторству принадлежит и Штаб-квартира «Нью-Йорк таймс» (2007; 319 метров), что закономерно и ожидаемо, поскольку где же еще строить небоскребы, как не на родине этих сооружений!
С другой стороны, Нью-Йорк — это средоточие знаменитых музеев современного искусства, архитектурных шедевров музейной типологии, как здание Музея Соломона Гуггенхайма гениального Фрэнка Ллойда Райта. Поэтому появление в городе новой музейной постройки — всегда вызов и огромная ответственность.
Музеи от Пиано — фейерверк разнообразных идей для аналогичной функции. Хотя это всегда значимое общественное сооружение, место притяжения большого количества людей и знаковое здание в застройке района, его облик неизменно содержит ассоциативный набор элементов, культурный и визуальный коды, которые архитектор предлагает считать со своих произведений. Недавно открытый в Нью-Йорке Музей американского искусства Уитни в своем облике запечатлел черты архитектуры окружения, где раньше находился масштабный мясоперерабатывающий комбинат. Музейное здание, оставаясь функционально безупречным произведением новейшей общественной архитектуры, содержит определенные отсылки к эстетике архитектуры промышленной.
Музей фонда Бейлера (1992–1997) в Базеле, напротив, апеллирует в своих формах к простоте и ясности архитектуры раннего функционализма, когда создавалась большая часть экспонатов художественной коллекции. Здание поставлено как парковый павильон классицизма, только решенный в формах и линиях другого периода. Но по смыслу этот музей — место спокойного созерцания и знакомства с прекрасным, оттененное природным окружением.
В свою очередь тоже помещенный среди зелени Центр Пауля Клее в Берне акцентирует внимание четкими формами. Его выносная синусоидальная кровля — главный элемент образа здания. Этот элемент напоминает творческие поиски самого Клее, показывает современный авторский архитектурный вариант отражения художественных идей начала ХХ века, создает временные и образные отсылки, легко воспринимаемые посетителем.
Изучив список работ Пиано, нетрудно догадаться, что музей — вообще один из особенно часто придумываемых и любимых архитектором типов зданий, каждое сооружение из которого уникально. Музей NEMO в Амстердаме стал важным рубежом творчества мастера, утвердившим признание его заслуг в европейской профессиональной среде, появившиеся позднее музеи американских университетов и частных галерей продолжили укреплять авторитет Пиано за океаном.
Помимо музеев генуэзский маэстро создает потрясающие концертные залы, такие как странные раковины «Парка музыки» в Риме (2003), разноцветные геометрические формы в Аквиле (2012) или монументально величественные фрагменты скал в Валетте (2015), небанальные офисные комплексы, как штаб-квартира компании «Olivetti» в Неаполе и офисы компании «Sony» сразу в нескольких городах. Есть в его портфолио культовые постройки — паломнический центр и церковь Падре Пио в итальянской Фодже и уж совсем необычные сооружения, как здание аэродинамической трубы для «Феррари». Но, какие бы разные функции ни имели его сооружения, это всегда яркие запоминающиеся образы, которые нельзя перепутать и сложно забыть.
Сегодня Ренцо Пиано — одна из самых титулованных и признанных профессиональным сообществом мировых звезд. Помимо главной награды современных архитекторов — Притцкеровской премии (1998) Пиано дважды обладатель золотой медали Американского института архитекторов (в 1988 и 2008 годах), считающейся высшей американской наградой частного лица за выдающийся личный вклад в теорию и практику мировой архитектуры. Другие страны также неоднократно признавали заслуги итальянского маэстро. В его копилке есть Золотая медаль Королевского института британских архитекторов (RIBA; 1989), японские премия Киото (1990) и Императорская премия (1995), звание Посла архитектуры ЮНЕСКО (1994) и премия за лучший дизайн интерьера (2011). И совсем непохоже, что архитектор собирается останавливаться на достигнутом!