Объект: Omega-House
программа: жилой комплекс со встроенно-пристроенными помещениями
расположение: Песочная наб., 40, Санкт-Петербург
девелопер: управляющая компания «БестЪ»
инвестор: ЗАО «Омега-Инвест»
застройщик: ЗАО «Омега»
ипотечное кредитование: Северо-Западный Сбербанк
архитектура: ООО «Архитектурно-проектный центр Мамошина».
Арх.: М. А. Мамошин, И. М. Соколов, при участии: А. П. Федченко, К. С. Чистякова, А. Б. Иванова, Ж. К. Шкинч, Е. А. Волков (генеральный план)
конструкции: ООО «Архитектурно-проектный центр Мамошина».
ГИП: Е. П. Шмаева, главный конструктор М. Р. Федер, конструктор Д. В. Соловьев
инженерия: ООО «Проект-технология»
интерьеры, фасады: «Архитектурное бюро Богатыревой А. Х.». Архитекторы: А. Х. Богатырева, В. В. Чернышева
генподрядчик: ЗАО «Ремстрой-7»
геодезические работы: ООО «Геостар»
работы на фундаменте: ООО «Геоизол»
строительство железобетонного каркаса: ЗАО «ТОР»
монтаж фасадов: ООО «Панорама», ООО «Каптехнострой»
остекление: ООО «Панорама»
монтаж инженерных систем: «Маглайн ИТМ», ЗАО «Петроспек»
технический надзор: ЗАО «Ирбис»
проектирование: 2003–2004 гг.
строительство: 2003–2006 гг.
площадь участка, га: 0,9542
площадь застройки, кв. м: 6 124
общая площадь, кв. м: 33 981,55
полезная площадь, кв. м: 24 225,4
максимальная высота, м: 50,62
инфраструктура: гостевая автостоянка, бизнес-центры, рестораны, спортивный комплекс с бассейном
благоустройство территории: мощеный двор с клумбами и прогулочными зонами
[градостроительная справка]
■ Аптекарский остров – пятый по величине в невской дельте, его площадь – около 200 га. От Выборгской стороны остров отделяется Большой Невкой, от Каменного и Крестовского островов – Малой Невкой, от Петроградской стороны – рекой Карповкой. На картах XIV–XVII веков остров назывался по-фински Корписаари, а по-русски – Дикий, Лесной, Вороний. Финское название речки Корпийоки в русском языке трансформировалось в Карповку. В 1712 г. остров был отдан в распоряжение Главной аптеки и так получил современное название. Здесь был разбит Аптекарский огород, а позже – Медицинский сад, впоследствии переименованный в Ботанический. Он существует и в наши дни.
Участок под застройку появился на Аптекарском острове после того, как с его территории был выведен ряд промышленных предприятий. Заказчики некоторое время раздумывали, что здесь построить – деловой центр или жилье.
Такой вопрос они задали и архитектору, который однозначно высказался в пользу многоквартирного дома. Неудивительно: высоко ценимый в Питере вид на воду в данном случае дополнен еще и зеленым партером. Сочетание, действительно, достойное и способное перевесить в глазах будущих обитателей и фабричное прошлое участка, и пока не обретшее четких контуров будущее всего Аптекарского острова.
Однако ни архитектор, ни девелоперы не стремились к созданию эстетически нейтральной «смотровой площадки». Мамошин – по природе своего дарования, неуклонно придающего всякому объекту вещественную самодостаточность. Те, кто поручил ему работу, – скорее всего, из маркетинговых соображений: потенциально приятное место все же представляло собой алмаз, нуждающийся в огранке. Словом, взгляд на дом тут был не менее важен, чем взгляд из дома. Точнее говоря – из домов, потому что спланированный проектировщиком комплекс состоит из не схожих между собой блоков, выстроенных в строгом соответствии с петербургской традицией по периметру участка.
Сам автор говорит, что наиболее напряженным был этап, связанный с сотворением плана – все остальное логически из него вытекало. И в самом деле, конфигурация пятна, приближенная к неправильному многоугольнику, провоцирует либо на примитивное решение, либо на изощренное.
Архитектор предпочел второе: обращенный к Карповке наиболее протяженный корпус обрисован дугой, оттеняющей естественный изгиб реки, и оттого кажется короче. А блок, выведенный вдоль Песочной набережной, напротив, очерчен строгой прямой, визуально удлиняющей его по горизонтали. Это важно, поскольку корпуса, как и реки, образуют тупой угол. Он акцентирован башней. Причем в данном случае не надстройкой, скомпрометированной распространившимися в постперестроечный период слабыми вариациями на тему питерского модерна.
Перед нами – полноценное здание. КГИОП (Петербургский Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры. – Ред.) благословил исключение из регламента: высота строения – 42 м, в то время как по правилам положено всего 27. Его лаконичная форма, безусловно, выделяется на фоне более рафинированных блоков, отчасти затмевая их, что в конечном итоге идет на пользу замыслу: монументальные блоки кажутся легче. Можно сказать, что обычная роль башни переосмыслена: согласно культурному стереотипу, она должна воспарять к небесам, а на практике пришпиливает крылья-корпуса к земле.
В мастерской Мамошина есть и опытный конструктор, и умелый счетчик, поэтому проектирование и обсчет будущего здания шли в штатном режиме. Можно сказать, что у архитектора были развязаны руки, тем более что конструктивное решение здания из монолитного железобетона оригинальным не назовешь. В отличие от эстетического: в общей композиции геометрическая симметрия отсутствует, зато налицо зрительное равновесие. Не вполне обычное соединение строгого параллелепипеда, объема, очерченного дугами, и самостоятельной по характеру башни удалось привести к общему знаменателю. Объединяющим все это разнообразие началом служит отделка.
Мамошин неоднократно заявлял, что черпал вдохновение в ар деко. Фасады новостройки на Карповке, действительно, несут на себе его отпечаток. Цоколи отделаны натуральным камнем, вентилируемые навесные фасады – керамогранитом, искусно имитирующим природный материал, а колонны отделаны керамической плиткой. Все чередуется: фактуры, направление выделенных цветом членений, их колорит. Облицовка расцвечена крупными цветовыми прямоугольниками, которые следуют друг за другом в определенном ритме, и сравнительно маленькими квадратными вкраплениями цвета. Они отчасти ломают упорядоченную графику. Что в общем-то не характерно для ар деко, зато типично для более древней архитектуры.
По-видимому, это реминисценция построек из настоящего камня, создающего непроизвольные цветовые эффекты. С технологической точки зрения отделка, конечно, осложнила жизнь и проектировщикам, и строителям. И хотя за рубежом плитку успешно сажают на металл, даже там большие поверхности таким способом покрывают не так уж часто. О чистоте исполнения можно судить уже сегодня: она, безусловно, заслуживает похвал. А долговечность предстоит оценить через пару десятилетий. Но, как бы то ни было, именно облицовка фасада придает сооружению «капиталистический» блеск. К счастью, заранее провозглашенная буржуазность дома под брендовым названием Omega-House не свелась к декору.
Идея достойного жизненного стандарта реализована достаточно последовательно. Нужно отметить, что встроенным паркингом, оптоволоконными линиями или, к примеру, автономной котельной в северной столице вряд ли кого удивишь. Зато просторные вестибюли днем с огнем не сыщешь: в большинстве претендующих на элитарность домов размеры входной зоны позаимствованы у знаменитых «черных ходов», некогда служивших для допуска в жилище прислуги. Даже в роскошном доме на Крестовском потолки в квартирах преимущественно не поднимаются выше трех метров, так что после отделки оказываются на жалкой отметке в 2,7 м. А вот на Карповке они «доросли» до высоты в 3,2 м, фактически приблизившись к параметрам, в свое время заданным «проклятым» царизмом и поддержанным сталинизмом.
Словом, с функциональной точки зрения, это шаг вперед, полезный не только для состоятельных людей, получающих более адекватный затратам уровень комфорта. Ведь по мере того, как топ-класс будет обрастать роскошью, постройки для простых смертных неизбежно гуманизируются. А вот архитектурная составляющая объекта вызывает и, скорее всего, будет вызывать споры. Закономерные: хотя Мамошин – человек эрудированный, все же в нем слишком явно бродит творческое начало. Поэтому, даже если на сознательном уровне здание замышлялось как аллюзия на дом Ленсовета или современная интерпретация ар деко, на деле оно получилось совершенно своеобразным.
С отечественным шедевром его объединяет не столько полукруглый корпус, сколько искренняя вера в потенциал архитектуры. Из нее родились монументальные эркеры, пропорции фасада, отсылающие к неоклассике, и способная смутить искушенных искусствоведов башня, завершение которой напоминает посадочную площадку. Да, он использует мотивы ар деко, позволяющие придать бетонной постройке шик.
Но положа руку на сердце следует признать, что в авторской трактовке они становятся слишком крупными и одновременно – подчеркнуто-поверхностными. Налицо гротеск, использованный как художественный прием. Внушительное строение выражает надежду на то, что на сей раз «жить лучше и веселее» стало надолго, особенно актуальную на углу Песочной и Карповки. У питерских домов бывают прозвища, в основном ругательные, но иногда появляются и имена. Чаще они связаны с обитателями, реже – с автором. Как будут называть здание, спроектированное Мамошиным, пока сказать трудно. Но то, что он создал дом с именем, уже сегодня ни у кого не вызывает сомнений.
