В 1994 году Марио Ботта закончил работу над главным художественным музеем Сан-Франциско, которая шла с 1990 года. Параллельно Ботта занимался еще несколькими проектами, где в разных вариациях обыгрывалась тема усеченного цилиндра как главного визуального акцента. Общая площадь здания составляет 18 500 квадратных метров, из них 5000 квадратных метров — выставочное пространство. В собрании музея более 26 000 работ, здесь хранятся произведения таких значимых в мировой культуре ХХ века художников, как Анри Матисс, Пауль Клее, Энди Уорхол, Джексон Поллок, Роберт Раушенберг, Диего Ривера, Эдвард Уэстон и многих других. Среди американских музеев коллекция Музея в Сан-Франциско считается второй по значимости и уступает только нью-йоркскому Музею современного искусства.
Архитектура Марио Ботты величественна и монументальна. Для этой монументальности всегда находятся различные объективные причины. В данном случае основанием стал диалог с историческим небоскребом ар-деко, на фоне которого был поставлен новый музей. Выразительный силуэт высотки, богатая пластика и тонкая деталировка ее фасадов задают очень высокую планку всему окружению. Соседние башни позднего времени не менее величественны, однако проигрывают раннему собрату в великолепии и полноте художественного решения.
Марио Ботта в своем проекте выбрал в качестве главного приема эффектную геометрию: иерархичная и симметричная объемная конструкция, пусть и значительно меньшего по сравнению с небоскребом масштаба, обладает сопоставимыми членениями объемов. За счет этих укрупненных элементов у относительно небольшого музейного здания диалог между старым и новым идет на равных.
Ботта усиливает впечатление от своего сооружения благодаря цвету: на фоне монохромных высоток постройка выглядит действительно эффектно и привлекательно. Новое музейное здание обладает ярким обликом и характером. Фирменный срезанный цилиндр здесь кажется грандиозным по сравнению со своими собратьями в скромных европейских капеллах. Горожане прозвали запоминающийся фасад «глазом Циклопа», который внутри помещения превращается в гигантский световой фонарь, освещающий центральное коммуникативное пространство музея. Цилиндр стал организующим ядром композиции калифорнийского музея, формируя при этом и прилегающее городское пространство.
Ботта использовал эффектный контраст белого и серого камня в облицовке самого цилиндра, противопоставив его основному терракотовому цвету остальных частей постройки. Серо-белый контраст поддержан и в интерьере, где сквозь наклонный потолок льются потоки света. Этот свет пронизывает все пять этажей здания, охватывая не только центральное пространство внутри цилиндра, но и галереи верхних этажей. Большинство остальных экспонатов музея также освещены естественно благодаря оригинальным световым фонарям, ритм и конфигурация которых придают интерьерам дополнительную динамику.
В сопоставлении деталей нового здания и исторического небоскреба по соседству ощущается постмодернистская ирония и многозначность эстетических смыслов, а вот логика функциональных связей музейных пространств показывает исключительно уважительное и серьезное отношение архитектора к наследию модернизма. Эффектные лестницы, внутренние круглые окна и подвесные конструкции потолочных фонарей скорее относятся к постмодернизму, тогда как лаконичность цветовой палитры интерьеров — дань модернистским традициям.
В архитектуре Марио Ботты всегда присутствуют достоинство и определенная сдержанность. Можно сказать, что в работе с формой и пространством как основополагающими исходными величинами для архитектора, он — последовательный продолжатель традиций модернизма. Ботта не увлекается новомодными играми с чрезмерно яркими кислотными цветами, медиатехнологиями, видоизменяющими фасады в течение дня и проч. В его исполнении архитектура несколько статична и по-хорошему условна, так как сооружение задает тон своему окружению, не оказывая при этом подавляющего воздействия. Здания Ботты — своего рода скульптуры, выглядящие выразительно с разных ракурсов.
Архитектор выработал несколько узнаваемых приемов для наилучшего отражения своих творческих взглядов. В сооружениях Ботты всегда присутствует благородный и насыщенный, но не нарочито вызывающий цвет и часто — контраст, которые усиливают пластику форм и выделяют особенности материалов. Архитектура Ботты подчеркнуто материальна, она претендует на осознанную правдивость и максимальную природность своих форм. Нужный эффект достигается за счет применения природных, часто из местных отделочных материалов, создающих впечатление особой достоверности и уместности постройки именно там, где она поставлена архитектором.
В городской среде это всегда перекличка с элементами прилегающей среды, в природном ландшафте — диалог с природными фактурами. Колоссальное значение для Ботты имеет ритм в архитектуре. В его работах мы видим повсеместные ритмические игры и условные ряды элементов, выстроенных иногда сразу в несколько ритмических рядов с разным шагом. Оконные проемы, различный формат повторяющихся элементов, цветовые ряды в отделке, опора на визуальное восприятие размера структурных элементов конструкции и т. д. — все это инструменты, с помощью которых Ботта создает неповторимый облик своих произведений.
Выработав столь узнаваемый авторский архитектурный язык, зодчий умудряется давать каждой своей постройке элементы, опирающиеся на особенности местного колорита. Музей современного искусства в Сан-Франциско полностью раскрывает найденные автором элементы собственного понимания семантики архитектурных знаков и приемов: небанальные разномастные окна, световые фонари и цветовые цитаты. Цвета в здании много, но не чрезмерно, его достаточно для воздействия на монохромное высотное окружение.
Позднее в другом, разнохарактерном окружении — в Шарлотте, Ботта использует гораздо более яркий оттенок красного для выделения музейного входа и привлечения внимания к зданию. Это решение кажется довольно агрессивным, но оно скорее исключение в творчестве швейцарца. Именно природные цвета — излюбленные у мастера, поскольку только с ними достигается визуальная подлинность восприятия материалов.
Вот в нейтральном и не таком плотном и высоком окружении музея Жана Тэнгли, Ботта начинает работать с приглушенными оттенками фасадов и полностью монохромными белыми интерьерами. Это вполне оправдано, ведь в музее цветовыми акцентами залов служат сами экспонаты — шестеренки и колеса, выставленные как арт-объекты.
Для швейцарского зодчего не особенно важно отражать в архитектуре различные экотехнологии, превращающие рукотворную постройку в симбиотический техногенно-биологический объект. В его понимании архитектурное сооружение по-прежнему является полноценной альтернативой природе, создаваемой архитектором в соответствии с функциональной необходимостью, пожеланиями заказчика и собственными творческими принципами.
Несмотря на очевидный успех и популярность архитектурного эксперимента Ботты, а может, именно благодаря ему, уже через 15 лет эксплуатации музею стало не хватать экспозиционных площадей, поэтому было решено модернизировать и развить музейный комплекс, пристроив к корпусу Ботты новое здание. Свой проект преобразования Музея современного искусства в Сан-Франциско представило бюро «Снохетта».
Проект предусматривает возведение еще одного корпуса, увеличивающего в два раза выставочные площади музея. Хотя новый объем музея будет расположен с заднего фасада постройки Ботты и протянется вдоль квартала в юго-восточном направлении, такое решение рискует серьезно порушить систему зрительных акцентов и опорных визуальных точек, продуманных архитектором в соответствии со спецификой окружения. Вытянутый и узкий прямоугольный блок «Снохетты» станет на 15 метров выше существующего корпуса. Архитекторы «Снохетты» заявляют, что их творение выступит в качестве нейтрального фона для постройки Ботты, а также, согласно новому проекту, вдоль основного боттавского фасада появится прогулочная аллея с разноуровневыми лестницами и двориками, которая соединит и разнообразит прилегающие улицы.
Вход в новый корпус и остекленный выставочный зал здания должны сделать музейный комплекс демократичнее и более раскрытым на город, что очень модно в музейном строительстве XXI века. Однако эта кажущаяся и нарочитая демократичность может безвозвратно разрушить такой логичный и выверенный порядок замысла Ботты, принесшего зданию калифорнийского музея мировое признание.
- Адрес: United States, California, San Francisco, 3rd St, 151
