Generic selectors
Exact matches only
Search in title
Search in content
Post Type Selectors

Музеи искусства – искусство стихий

В музее «Вода» драматургия пространства строится на взаимодействии строгого квадратного водоема и переменчивого неба Архитектура

Приближаясь к своему семидесятилетнему юбилею, японско-корейский архитектор, дизайнер и художник Джун Итами (Jun Itami), всегда проповедовавший естественность архитектуры и искавший вдохновения в традициях, спроектировал три удивительно гармоничных объекта. Музеи искусства, а по сути же – небольшие павильоны для медитации. Главные экспонаты в них – пространство и окружающая природа.

Общие данные
объект: музеи искусства
расположение: San 62-3, Sangcheon-ri, административный район Andeok-myeon, уезд Намчеджу, остров Чеджу, Южная Корея
заказчик: Pinx
застройщик: NEED21
архитектура: Jun Itami Architect a Research Institute
конструкции и инженерия: ITM & A
проектирование: весна 2004 г.
строительство: октябрь 2004 – май 2005 г.

Музей «Камень» общая площадь территории, кв. м: 1 071
общая площадь застройки, кв. м: 74,25 (равна общей площади здания)
максимальная высота, м: 4,54
этажность: 1

Музей «Вода»
общая площадь территории, кв. м: 1 400,02
общая площадь застройки, кв. м: 192 (равна общей площади здания)
максимальная высота, м: 2,235
этажность: 1

Музей «Ветер»
общая площадь территории, кв. м: 1 751
общая площадь застройки, кв. м: 76,8 (равна общей площади здания)
максимальная высота, м: 5,16
этажность: 1

Градостроительная справка ■

Три музея искусства являются частью большого рекреационного многофункционального комплекса. В его состав входит гольф-клуб Pinx, открытый в 1998 году, и бутик-отель Podo на 24 номера, построенный в 2001 году. Новой стадией развития комплекса в 2003 году стало строительство поселка Biotopia с виллами и таунхаусами для длительной аренды. Генплан для него разработан корейским архитектором Inach Kazuaki. Кроме самих домов он включает отдельно стоящий общественный центр и в общей сложности четыре музея. Также частью рекреационного комплекса является большой природный парк. Все это находится на юго-западе Чеджу, самого большого острова Южной Кореи и самой маленькой ее провинции. Остров возник в Корейском проливе в 90 км юго-западнее Корейского полуострова несколько сот миллионов лет назад в результате извержения вулкана и состоит в основном из базальта и лавы.

Вулкан Халласан – «прародитель» острова – находится в самом его центре, он является самой высокой горой в Южной Корее (1 950 м). Климат на острове субтропический, что привлекает как внутренних, так и иностранных туристов. До столицы Чеджу, имеющей аналогичное с островом название и население в 250 тысяч человек, час лету от Сеула, также сюда ходит паром. И из аэропорта, и из морского порта добраться до рекреационного комплекса проще всего на машине, что займет примерно 25 минут (остров по праву гордится своей развитой дорожной сетью). Комплекс занял некогда малонаселенную часть острова, ранее здесь процветал конный туризм. Главной природной доминантой этого района служит необычная куполообразная гора Санбанг (Sanbang) с монастырем внутри. На нее и открывается вид из наших музеев, построенных на границе поселка и природного парка. Недалеко от комплекса и до побережья.

Чеджу есть три символа: камень, ветер и вода. Тут так ветрено,что местные сельские жители укрепляют основания своих жилищ камнями. Камни не простые, а вулканические: с особой текстурой, таких больше нигде не найдешь. Водная же стихия связана с жительницами острова, называемыми ханё, что означает «женщина моря». Они зарабатывают на жизнь, без акваланга ныряя на большую глубину, где собирают моллюсков, морских ежей, осьминогов. Поэтому в прибрежных районах острова до сих пор царит матриархальный уклад семьи.

Музеи искусства посвящены этим трем символам. Каждый символ в собственном павильоне становится главным действующим лицом, но отнюдь не экспонатом, как можно было бы подумать. Несмотря на небольшие размеры, со стороны музейные павильоны выглядят достаточно грозно. А оказавшись внутри, человек в первую очередь ощущает величие природы. Пространства этих павильонов весьма лаконичны и организованы по принципу храмовых. По словам самого архитектора, в них происходит «постоянное сопоставление предмета и количества пустоты вокруг». Тут нет ни одной лишней детали. При всех своих совершенствах они скорее инструмент, чем самодостаточное произведение архитектуры. Их функция – помочь человеку сосредоточиться и направить его эмоции в нужное русло, а взор – на конкретный вид.

 

Поэтому камни положены ровно там, откуда есть на что посмотреть, редкие экспонаты, авторы которых нигде не указаны (по словам архитектора, «анонимность есть дань местной традиции конфуцианства»), обозначают основные видовые точки, солнце высвечивает строго ограниченные фрагменты, конструкции и материалы задают определенный настрой. В «Воде» и в «Камне» архитектор эксплуатирует тему движения солнца – светило становится динамическим элементом композиции. «Вода» снаружи напоминает традиционную культовую постройку – зиккурат, вгрызающуюся в холм, а внутри скрывает классический патио. Там над аккуратным прямоугольным бассейном в купольной крыше вырезано эллиптическое отверстие, благодаря которому небо отражается в воде: по зеркальной глади, иногда заползая на стены, перемещается большое световое пятно, тени шевелятся при каждом дуновении ветерка, блики оживляют бетонный свод. Так автор хочет дать человеку прочувствовать настроения природы.

Световые щели подчеркивают некоторую призрачность музея «Ветер»

Ради обеспечения комфорта при изучении небесных эмоций архитектор установил в качестве сидений несколько камней из собственной коллекции древнекорейского искусства. Кстати, это единственный павильон, в котором использован искусственный свет: скрытая в конструкции крыши подсветка, очерчивающая периметр купола, создает весьма эффектный ночной вид. В «Камне» небольшое солнечное пятно, попадающее в почти пещерное пространство через странный «окуляр» и перемещающееся с изменением времени суток, – также один из важных акцентов, впрочем, не единственный. К этому павильону относятся две наружные видовые площадки с выставленными на них каменными произведениями искусства. Скульптуры оказываются на фоне дикого пейзажа – рукотворная пластика соотносится с миром природным и изначальным.

Тут следует сказать, что Джун считает все природные материалы за медиумов небытия, а предметы искусства, выполненные из них, – его посланиями. Одна из скульптур за счет большого окна становится не только частью наружного облика павильона, но попадает и в интерьерную картину вместе с фоном. На существование второй внутри намекает лишь низко расположенная рядом с ней световая щель. Незначительную роль играет свет и в «Ветре», навевая воспоминания о лесе. Доски из японской красной сосны, закрепленные на несущей конструкции с зазорами, сквозь которые естественный свет просачивается в помещение, напоминают стволы деревьев, устремленные вверх. Звук, создаваемый ветром в этой прозрачной конструкции, и множественность источников дуновений придают образу законченность. Интересно, что здесь под одной крышей объединено два пространства, между которыми организован проход. Если описывать их в лесной терминологии, то это «дорога» – узкое и длинное помещение с земляным полом на северо-западе и «поляна» – более короткое помещение, вымощенное металлической плиткой, на юго-востоке.

Первое напоминает центральный неф готического собора: ярко выраженные вертикали, высокая щипцовая крыша и два скульптурных льва у дальнего торца. Перспективу дополнительно усиливают небольшой размер скульптур и изгиб одной из длинных стен, создающий постепенное сужение пространства. Второе пространство более статично благодаря своим пропорциям и равномерному мощению мелкими квадратами. Да и камень, на котором, по замыслу архитектора, должен сидеть посетитель, предаваясь медитации, сюда подобран совершенно антидинамичной формы. Эти музеи – своеобразные форпосты на границе дикой местной природы, охраняемой ЮНЕСКО как объект Всемирного наследия вместе с ее уникальными обитателями (например, рогатыми камышницами, занесенными в Красную книгу), и искусственно созданного эко-рая «Биотопии», в названии которой застройщик ловко соединил «биотехнологии» и «утопию». При внешней лаконичности и визуальной пустоте пространств в этих объектах так много символичного, что, описывая сравнительно небольшие постройки, постоянно ловишь себя на невозможности разорвать бесконечную цепочку ассоциаций и метафор. По всей видимости, такое решение и позволяет каждому из посетителей найти здесь собственный «дзен».

Поделиться с друзьями
Алексеев Дмитрий

Автор статьи: главный редактор проекта, эксперт в области недвижимости и строительства, член саморегулируемой организации арбитражных управляющих.

Оцените автора
Деловой квартал