Generic selectors
Exact matches only
Search in title
Search in content
Post Type Selectors

Москва – надежды современности

Административное здание на Страстном бульваре («Архитектурная мастерская Лызлова») Архитектура

В последние годы с удвоенной силой разгорелась дискуссия о судьбе исторического наследия Москвы и о допустимых пределах обновления города. Были резко высказаны позиции тех, кто хотел бы сохранить все или почти все памятники зодчества, имеющие официальный статус и не имеющие его, но важные для образа города. Не промолчали и те, кто настаивает на их «реконструкции».

Поясним, что последняя, как правило, на деле оказывается или строительством старых зданий заново, или включением их в современные комплексы. Увы, на мой взгляд, эта дискуссия не имела под собой практического основания. Облик древней столицы России за последнее десятилетие стал совершенно иным. Мне представляется, что это было неизбежно, и кардинально изменить уже ничего нельзя. Правда, вопрос об историческом образе Москвы – не только профессиональная проблема зодчих. Они могут лишь предложить способы реализации принципиальных решений, принятых либо политиками, либо всем обществом в целом. Речь, конечно, не идет о социологических опросах и референдумах. Их можно проводить по конкретным поводам. Выработка же отношения к истории страны и столицы осуществляется иначе. Она требует много более сложного и обязательно долгого пути формирования нового понимания наследия предшествовавших поколений, его роли в национальной культуре.

Сегодня подлинные памятники архитектуры в столице все чаще заменяются муляжами

Только после этого может быть сформирован современный художественный образ древней столицы России. На протяжении всей истории человечества сохранялись только те сооружения и пространства (площади, священные рощи, холмы, источники вод), которые объявляли религиозными или государственными реликвиями, а также те, которые считались идеалами красоты, обязательными для подражания. Часто одно и другое совпадало: афинский Парфенон был и наиболее чтимым храмом богини Афины Паллады, и самой совершенной из построек классической Греции, откуда черпали профессиональный опыт многие поколения античных зодчих.

Собор Святого Петра в Риме, как и древняя базилика, на месте которой он построен, прославлял апостола Петра и в то же время был образцовым сооружением, художественной нормой для архитекторов Возрождения и последующих эпох. Чем же для нас стал исторический центр Москвы и его архитектурные памятники после распада СССР и краха коммунистической идеологии? Необходимо признать, что в советское время старая Москва имела неопределенный в идеологическом смысле статус. В коммунистическое будущее она вписывалась с трудом, слишком много в ней было заключено воспоминаний и символов истории царской и императорской эпох.

 

Практические потребности советской идеологии тем не менее требовали наглядных свидетельств вековой устойчивости государства и средств воспитания патриотизма. Кроме того, доказательств высокого уровня культуры, причем таких, которые бы признавались во всем мире. Московские архитектурные памятники своей яркой выразительностью и связью с основными событиями российской истории удовлетворяли этим критериям. Однако для большинства москвичей город был не государственным, идеологизированным пространством, а местом обыденной жизни, неистребимой привычкой, вызывающей к нему не просто привязанность и любовь, но чувство почти религиозное. Как только исчезла советская власть и ее политическая машина, утратилось и значение зданий, призванных увековечить ее славу. Образовался вакуум в представлениях о ценностях города.

Высоко-Петровский монастырь (XVII в.)

Сохранившиеся подлинные памятники древности остались на своих местах и продолжали выполнять свою историческую роль. Они не приняли на себя смысла новых символов города и государства. Статус Кремля, например, практически не изменился в глазах общества. Авангардом новой архитектурной идеологии города сразу же после распада СССР стали уничтоженные коммунистами сооружения прошлого, обладавшие в императорское время значительной смысловой ценностью. Идеологический вакуум в столице стал наполняться «новым» прошлым, «сверхсовременной древностью» – реконструкциями исторических московских зданий в натуральную величину. Началось это скромно – с небольшой церкви Казанской иконы Богоматери в углу Красной площади. Восстановление расположенных рядом с ней Иверских ворот Китай-города и часовни при них привлекли уже много больше внимания. Тут произошло «столкновение интересов» древних и советских воспоминаний.

Иверские ворота сделали невозможным проезд бронетехники и ракетных комплексов во время парадов на Красной площади. Сначала это вызывало ностальгию по ушедшей военной мощи, но в конце концов сошлись на том, что так подчеркивается наше миролюбие. После того как была застроена Манежная площадь, где в коммунистические годы танки и прочая техника накапливались перед парадом, вопрос и вовсе отпал. Возведение заново храма Христа Спасителя стало кульминацией нового историзма в современном преобразовании Москвы. И сегодня остается немало противников этого гигантского предприятия.

Однако представьте себе, что на том же месте возвели бы торговый центр или элитный жилой комплекс, что непременно бы случилось, если бы не появился храм. Бассейн удержаться здесь, на столь ценной земле в центре столицы, никак не мог. Кроме того, интерьер храма, на мой взгляд, удался. Ансамбль росписей, хотя художники и стремились к воссозданию того, что было, тем не менее, получился лучше, чем до революции, – более цельным. Храм, явившись среди современной Москвы, проявил себя с еще одной неожиданной стороны. Его грандиозный силуэт, высоко поставленный купол оказались способными мобилизовать то, что осталось в городе от пространства ХIХ столетия. Улицы, переулки, мосты вновь получили ориентир, к которому они когда-то были направлены, что возродило их смысл в городской структуре.

 

Даже если идти по Бородинскому мосту, неожиданно, сбоку, из-за сталинского небоскреба Министерства иностранных дел на Смоленской площади появляется огромный золоченый купол. Становится ясно, что мост (кстати, посвященный, как и собор, победе в войне с Наполеоном) был ориентирован не на небоскреб, которого во время его строительства не существовало, а на далекий купол храма, на стенах которого были начертаны имена российских офицеров, погибших в наполеоновских войнах. Новый историзм потерял в Москве свою силу по завершении храма Христа Спасителя. Наверное, прежде всего вследствие своей дороговизны, но и не только по этой причине. Если представить себе, что строительство вновь уничтоженных в прежние, особенно советские времена, зданий продолжилось бы, то «идея города» стала бы подчеркнуто ретроспективной. Это явно не соответствовало намерениям ни государственной, ни муниципальной властей.

На смену желанию восстановить утраченные символы прошлого в конце 1990-х годов пришло представление о Москве как о городе европейской цивилизации, современном западном мегаполисе, рожденном новой Россией. Это происходило само собой. Сотни тысяч автомобилей, большую часть которых составили подержанные иномарки, потребовали немедленного преобразования дорожной сети. Реконструкция МКАД, создание на ней современных развязок с главными магистралями, строительство Третьего транспортного кольца – все это «сдвинуло» образ Москвы в сторону непременных черт современного западного урбанизма, хотя до окончательного решения транспортных проблем дело не дошло. Торговля вырвалась из немногочисленных убогих советских магазинов в пространство города. Еще в годы перестройки она неорганизованной массой «залила» тротуары улиц и площадей. Затем Москву заполнили десятки тысяч торговых киосков, и пока их не вытеснили вещевые и продовольственные рынки, они весьма активно влияли на облик столицы. Наконец, все старые советские торговые площади заняли почти европейские магазины и стали требовать новых и новых пространств.

Великое множество роскошных модных «бутиков», в которых нечасто увидишь покупателя, воспринимаются скорее как символ «западной жизни», чем как реальные коммерческие предприятия. Тем не менее блеск их витрин, внушительность интерьеров и мощь рекламы играют заметную роль в придании столице черт западного благополучия. Основные архитектурные усилия в последние годы были сконцентрированы на создании элитного жилья и строительстве банковских зданий. Несмотря на различные функции, в стилистическом отношении эти здания облачаются в «одежды» практически одного характера.

Здесь присутствует интернациональный стиль «стекла и металла», неомодернизм, хай-тек. Для конторских и жилых построек меньшего масштаба в моду вошли неоклассицизм и неомодерн, апеллирующие к московской архитектуре начала ХХ века или советскому ампиру, но очень редко приближающиеся к художественному уровню своих образцов. Впрочем, это неважно. В первые годы третьего тысячелетия стиль и декор новых сооружений в Москве перестали замечаться. Оказалось в общем-то все равно, какому из перечисленных направлений отдать предпочтение.

Тем более что плоские фасады – неважно, с колоннами или покрытые стеклом – скрывают за собой похожие строительные технологии (стальной каркас и стены, составленные из многослойных материалов) и почти однотипные пространства. Новая архитектура Москвы мало кого удивляет своими собственными качествами. Она поражает другим – контрастом с историческим наследием города. С удивительной быстротой исчезают старые здания по всему историческому центру столицы. Идешь по переулку – вроде бы здесь стоял какой-то двух или трехэтажный дом ХIХ века, а теперь – пустырь, обнесенный металлической сеткой. Еще несколько месяцев – и уже кипит стройка, быстро заканчивается, и вот фасад сияет помытыми стеклами, свежей краской, пышным мраморным парадным. Вскоре то же самое повторяется в другом конце переулка, потом посередине, потом еще и еще.

Целые кварталы в историческом центре города стремительно переживают подобные превращения. Правда, выдающиеся памятники старины постоянно реставрируют, после чего они выглядят «с иголочки». Московская погода и экология быстро вернут «приведенным в порядок» постройкам патину старины – потускнев, они станут смотреться благороднее. Впрочем, дело не в этом. Проблема в том, что сохранение исторического архитектурного наследия осуществляется лишь по отношению к признанным шедеврам. Однако при этом забывают об окружении знаменитых сооружений прошлого, о рядовой застройке, создававшей необходимый фон для восприятия прославленных зданий. Даже в советское время много говорили об «охранных зонах» памятников.

В генеральном плане Москвы 1970-х годов в центре был выделен целый ряд крупных районов, наименованных «заповедными зонами», где историческая ткань города должна была сохраняться полностью. Эти идеи, увы, забыты – по крайней мере, на практике. Что же нам делать? Принимать город, в котором мы живем, таким, каков он есть, спокойно отмечая не зависящие от нас перемены? Или сражаться за каждый старинный дом и всякий раз в этой борьбе терпеть поражение? Нам необходима не только техническая концепция города – схема, рассчитывающая транспортные потоки, потребность в жилье и другие бесчисленные проблемы Москвы. Нам нужна настоящая художественная концепция столицы. Пусть даже утопическая. Но пусть в этой концепции Москва будет названа единым выдающимся памятником архитектуры и градостроительства, каковым она в действительности и является, и должна быть. В начале ХХ века, всего лишь сто лет назад, наш город был, несомненно, одним из красивейших в мире. Он был цельным памятником российского и мирового искусства.

В первое десятилетие ХХI столетия мы должны создать хотя бы художественную утопию прекрасной Москвы, найти – хотя бы теоретически – гармоничное соотношение прошлого и настоящего. И добиться того, чтобы старина осталась с нами, а новое наступало в обход наиболее ценных исторических районов. …Восемь с половиной столетий стояла Москва. Она прошла через пожары, войны, смуты. Но что бы ни происходило, город рос: и слава, и поражения давали ему силу преобразить себя и остаться родным для тех, кто хранил его память. Всякий раз Россия, делая новый шаг, опиралась на постоянство Москвы, ее изначальный жребий воплощать в себе историю страны. Этого уже никто не переменит, таковы пути великого города. Но Москва перестанет быть Москвой, потеряв свою историю, воплощенную в художественных памятниках. Как пойдет дальнейшее развитие города, сегодня легко предвидеть, но это будет грустная картина, по крайней мере, для историка. Хочется надеяться на лучшее, на спасение вековой красоты Москвы, которое, увы, может произойти лишь благодаря чуду.

Поделиться с друзьями
Алексеев Дмитрий

Автор статьи: главный редактор проекта, эксперт в области недвижимости и строительства, член саморегулируемой организации арбитражных управляющих.

Оцените автора
Деловой квартал