Монастырь Сент-Мари-де-ла-Туретт (архитектор Ле Корбюзье)

Архитектура

Природой движет дух порядка, мы учимся его познавать. Мы отличаем то, что мы видим, от того, что мы узнаем или знаем. Вся человеческая деятельность направляется знанием. Итак, мы отбрасываем внешнюю оболочку вещей, чтобы проникнуть в их сущность.

Ле Корбюзье

«Monasterion» переводится с греческого как «место уединения». Религиозная монашеская община, а также территория, храм и комплекс зданий, принадлежащие такой общине, и есть монастырь. Архитектурные композиции обителей устанавливались веками. Нищенствующие доминиканские общины, а именно ордену доминиканцев принадлежит действующий ныне монастырь Сент-Мари-де-ла-Туретт приората Святой Марии Туреттской, возникли в XIII веке.

Французский архитектор Ле Корбюзье не чувствовал себя ни католиком, ни протестантом. Однако глубоко уверовав в существование вселенской гармонии, он, не принимая догм, уважал все религиозные доктрины. Если в 1950 году обращение отца Кутюрье и заказ на капеллу в Роншане поначалу вызвали его удивление, то в 1953-м просьба преподобного приступить к постройке монастыря в небольшой деревушке Эвё-сюр-л’Арбель, близ промышленного и университетского Лиона, была воспринята тотчас же весьма приветливо. По сути, ему предстояло соединить уже наработанный опыт сооружения религиозно-духовной постройки и многосоставной «жилой единицы». Совершенно очевидно также, что Роншан позволял заказчикам уверовать в достижимость их планов. Мастеру было предписано ориентироваться на традиционные планировки французских средневековых монастырей, ансамбли которых после буйной военной истории Европы и почти двухвековой фискальной политики светских правителей все же сохранялись на территории Франции. Конечно, о клостере речь не шла. Основой, ядром, «материнской клеткой» плана монастырского ансамбля стал для зодчего внутренний дворик — клуатр.

Обычно со Средних веков клуатр окружался с четырех сторон арочными галереями, открытыми во двор. Ле Корбюзье же выстроил вокруг своего три корпуса для повседневного пребывания братии, а с четвертой замкнул пространство (оставив все же проходы во вне) продольной стеной храма. Клуатр на самом деле не свободен. В соответствии с проектом Корбюзье крытые галереи (разумеется, арок здесь не предвиделось; в действительности, они представляют собой коридоры) не только обрамляют его, но и крестообразно пересекают, создавая пространственные перебивки. Эти площадки, которые оказываются также на разных уровнях, воспринимаются как самостоятельные дворы.

Фасад здания

Сегодня крыши галерей заросли травами, скрывая чертежную жесткость абрисов построек. Корбюзье, вероятно, рассчитывал на такой эффект, так как именно по его плану крыши были покрыты газонной землей. Не озаботившись применением солидной звукоизоляции, планировал ли он акустический эффект резонанса любых шорохов, проносящихся по коридорам?

В отличие от придания пластичности капелле в Роншане, которая уподоблялась природным формам и стремилась к сложному аккордному созвучию с окружающим ландшафтом, здесь архитектор строгие прямолинейные объемы, структурную геометрию форм своей постройки визуально столкнул с плавными линиями лесистого участка, словно картезианство (рационализм как философская категория), твердость веры, точность выбора оказывались противопоставленными

Бетонная стена храма и капелла

стихийному естеству. Однако не стоит думать, что Ле Корбюзье, создавая такой контраст, не озаботился соизмеримостью (соразмерность — математически выразимая закономерность соотношений величин элементов и целого) пропорций, гармонизацией взаимоотношений природных и искусственных форм.

Храм представляет собой аналог массивного монолита, своего рода замкового камня. Стены его бетонного параллелепипеда действительно гладки (насколько гладким с расстояния может выглядеть бетон), не рассечены никаким орнаментом, лишь прорезаны узкими горизонтальными окнами. (Стелящаяся горизонталь — одна из главных художественно-эмоциональных составляющих общего впечатления от монастырского ансамбля.) Окна забраны цветными стеклами. В аскетический интерьер они позволяют (весьма дозированно, впрочем) проникнуть нежнейшим переливам света, но снаружи такая «роскошь» не «читается». Окна-прорези походят на амбразуры и не нарушают впечатления суровой основательности. Статику же стен трех жилых корпусов, также элементарно простых по форме, разбивал стройный ритм вертикальных рам остеклений второго этажа, проемов лоджий 100 монашеских келий

План монастыря

(они так никогда и не были заняты полностью, сегодня же насельников в монастыре — на порядок меньше), еще более дробящихся в решетках ограждений. Это дробное движение внутри горизонталей на двух этажах под крышей (запретных для входа посторонним) как бы опиралось на «молчаливое», словно сосредоточенное («вещь в себе»!) здание. Такой прием остановки (или перебивки) архитектурного ритма был одним из излюбленных в творческом арсенале Ле Корбюзье. Как и использование «грубого бетона» (такое словосочетание уже сделалось архитектурно-техническим термином) с отпечатками опалубки, деревянной текстуры для аскетических декоративных целей. Как и плоские крыши, служащие клуатру в качестве террас. Лишь над храмом возвышается его восточный бетонный торец, диагонально устремленный к небу и завершенный прямоугольной звонницей.

Монастырь расположен на крутом неровном склоне над обрывом, откуда открывается живописный вид на долину с перелесками, фермами и виноградниками. Корбюзье полностью опроверг вариант спрямления участка и позволил своей геометрии приспособиться к его изменяющемуся уровню земли. Все ранние теории мастера о необходимости по возможности возвращать ей пространство, отнятое объемом постройки, в данном случае нашли воплощение в бережном отношении к рельефу. Колонки-сваи, на которых покоятся горизонтали основных корпусов, действительно разновеликие. (Разумеется, с разных фасадов здание разноэтажно.) Корбюзье включает под горизонтали корпусов комнаты для общественной жизни — рефекторий (трапезную), хозяйственные помещения, кладовые и т. д. Этаж под кельями был отдан помещениям для интеллектуальных занятий — библиотеке, классам, аудитории и т. д. Ритмика перегородок их остекления (в ее организации принимал участие греческий композитор и архитектор, ученик Корбюзье Янис Ксенакис) подчинена системе модулора. Жилые этажи спаренным блоком выступают над ним своеобразным козырьком.

Эта постройка пересекается со знаменитой капеллой Нотр-Дам-дю-О. Монастырские интерьеры столь же суровы, геометрически лапидарны. Русское понятие «пустынь» вполне соответствует ощущению атмосферы, созданной зодчим. И если в не слишком высоких жилых, выше — рабочих, помещениях она скрадывается видом пейзажей за незанавешенными стеклами, то целомудренное сумеречное пространство храма, посвященного Богоматери, масштабно замкнуто. Лишь цветные лучи из горизонтальных «амбразур», невесомо ложащиеся в пространстве, рассеивают его бетонную стерильность. С этой деликатной интервенцией контрастируют яркие зелено-красные исповедальни и мондриановская сине-красная раскраска капеллы. Последняя пристроена к коробке храма слева от алтаря, у нее три округлых окна-окулюса, прорезанных в кровле и пропускающих естественный свет. Если в главном помещении храма, по концепции зодчего — «волшебной шкатулке», устроен один центральный алтарь, то в разноцветной капелле их семь, для одновременного служения месс. Изнутри кажется, что именно кровля столь массивна, что округлые откосы, также окрашенные в разные цвета, смотрятся туннелями. В действительности, в местах окон на крыше Ле Корбюзье устроил скошенные башенки-жерла, добившись ощущения силы нематериального светового потока, который победно пробивается сквозь толщу грубой материи как ответ на молитвы. В мрачных помещениях, таким образом, оказались продуманными световые эффекты. Так, бронзовая вертикальная перегородка по центру массивной двери иллюзорно пересекается с горизонтальным светом из окна напротив, а вместе они создают отчетливо видимый крест…

Оцените статью
Поделиться с друзьями
Деловой квартал
Добавить комментарий