Конторский дом фирмы «Голдман и Салач» в сердце Вены на Михаэлерплатц скандально знаменит. Вызвав шок у современников, он навсегда стал частью летописи мировой архитектуры, заслуженно приобретя звучное имя Лоос-хаус. Проект будущего здания в 1909 году намеревались выбрать путем закрытого конкурса, пригласив Адольфа Лооса в числе девяти архитекторов.
Последний ответил категоричным отказом, заявив, что по чертежам и макетам невозможно оценить замысел творца: «…о том, какими будут фасады, разговаривать абсолютно бессмысленно: впечатление, которое они будут производить, представляет себе только тот, кто их придумал». Выслушав резкие суждения зодчего о вреде конкуренции и безоговорочно приняв его убедительные аргументы, Лоосу доверили разработку проекта без конкурсного соперничества.
Первым делом обозначив в контракте единоличное право решать, какими будут фасады постройки, мастер согласился обсуждать с заказчиком только план помещений с позиции экономии площадей, необходимого освещения и удобства рабочих мест.
[otw_is sidebar=otw-sidebar-1]
Геометрическая форма отведенного под строительство участка на пересечении улиц Херренгассе и Кольмаркт изначально имела ряд особенностей. Для данного пространства проект трапецевидного в плане здания оказывается максимально разумным и эстетически выигрышным. Двум нижним этажам, предназначенным для торгового зала и ателье, надлежало выглядеть репрезентативно и служить рекламе заведения. Следуя классицистической традиции, Лоос акцентирует массивность зоны цоколя облицовкой из мраморных плит, а также оформляет лоджию входа четырьмя колоннами колоссального тосканского ордера с бронзовыми базами и капителями.
На боковых фасадах аналогичные колонны фланкируют трапецевидные окна с мелкой расстекловкой. Над лоджией устроен полуэтаж — антресоли внутри угловой части дома, чьи окна расположены над ордерной декорацией. Их разделяет стальная балка перекрытия, вынесенная на фасад в виде архитрава. Интерколумний трех центральных пролетов значительно шире двух крайних, что визуально расширяет срезанный угол здания, а лоджия создает оптический эффект его повышения. Четыре верхних этажа, отданных под апартаменты, имеют типичные для построек Лооса гладко оштукатуренные фасадные плоскости с почти квадратными оконными проемами без обрамлений. Здание венчает простой карниз и высокая скатная крыша из меди.
Возведение необычного дома, чья декоративно насыщенная нижняя часть резко контрастирует с пуристичной верхней, сопровождалось постоянно растущим возмущением горожан. Нежный, утонченный и в то же время провокационный «стиль Лооса» был мало понятен современникам.
В доме на Михаэлерплатц синтез классицистического и рационального как гетерогенное единство плоти женщины и рыбы в мифологической русалке казался им абсолютно недопустимым. Ведь ошеломляюще простое здание на Михаэлерплатц строилось напротив Хофбурга — колыбели монархии и образца помпезной барочной архитектуры. Неумолкавшая на эту тему пресса ежедневно пестрила критическими статьями, где одни иронично называли дом «безбровым», а другие считали вызывающее здание оскорбительным жестом в адрес императорской резиденции. Не стесняясь в выражении своего недовольства, христианско-социалистическая партия заявила, что новый дом «оскверняет Вену».
Главная претензия к Лоосу из уст обывателей и непрофессионалов, состоящая в том, что проект игнорирует близость Хофбурга, звучит абсурдно и некомпетентно. Зодчий прекрасно сознает бессмысленность и невозможность подгонки нового под старое в границах маленькой площади. При этом Михаэлерплатц как сжатая архитектурная пауза не допускает и откровенного контраста сплошных аскетичных форм с традиционными барочными. Тонкую связь с Хофбургом Лоос устанавливает путем применения ордера, подчиненного эстетике благородного материала. Именно текстура натурального камня инициирует диалог Лоос-хауса и дворца.
Отсутствие поднятого угла за счет башенной надстройки вполне мотивировано — на таких небольших расстояниях акцент верхней части здания и осей фасадов всегда приводит не к согласованию, а к оппозиции построек. Узость улиц, на перекрестке которых размещен дом, заведомо исключает и пышную декоративную разработку фасадных плоскостей по всей их высоте. По мнению Лооса, «современный человек, который спешит по улицам, видит лишь то, что на высоте его глаз. Никто сегодня не имеет времени для рассматривания статуй на крышах».
Однако в сентябре 1910 года под неуемным давлением общественности надзиравшая за городским строительством полиция прерывает отделочные работы с требованием незамедлительной переделки внешнего облика здания. Заказчикам предлагают анонсировать конкурс на иной вариант фасадов или рассмотреть альтернативный проект венского советника по строительству Ганса Шнайдера. Длительная борьба вокруг дома получает широчайший резонанс. Члены Союза архитекторов Австрии объявляют бойкот конкурсу на новые фасады, а крупные немецкие зодчие Л. Хофман и М. Дюльфер в свою очередь жестко критикуют предложение Шнайдера.
Шестьсот печатных изданий в Австрии и за ее пределами остро реагируют на скандал, причем только три автора выступают на стороне венских властей. Напряженная атмосфера подрывает здоровье архитектора, и он отправляется на лечение в Италию. Возвращаясь из Рима в Вену, Лоос узнает из газет о создании в его отсутствие специальной комиссии для урегулирования сложившегося конфликта и решения дальнейшей судьбы скандальной постройки.
Финалом столь тяжкой для Лооса эпопеи становится экстренное выступление в знаменитом концертном зале Софии Баварской с обстоятельным докладом «Мой дом на Михаэлерплатц», собравшее две тысячи слушателей. Архитектор развернуто представляет художественную концепцию здания и дает исчерпывающие ответы на вопросы оппонентов, без труда доказывая преимущества проекта. Параллельно он выражает готовность пойти на компромисс в отношении особо шокирующих публику «безбровых» окон, соглашаясь «украсить» их на уровне верхних этажей подоконными цветочными кашпо из бронзы. Вскоре такой вариант фасада был утвержден, и строительство возобновилось.
Композиция внутреннего пространства дома на Михаэлерплатц, возведенного по новому укрупненному масштабу городского жилища, рациональна и полностью отвечает функциональным задачам. Лоос впервые применяет «RAUMPLAN» на такой огромной площади. Проектируя в двухэтажном цокольном этаже помещения компании «Голдман и Салач», он, как всегда, предпочитает разноуровневые полы для организации удобных и одновременно эффектных пространств.
Примерочные кабины и большой салон Лоос располагает в антресолях, откуда можно любоваться красотой торгового зала, а мастерские и прочие служебные помещения проектирует со стороны дворового фасада. Сюда же он выводит и застекленную лифтовую шахту. Детали интерьера Лоос-хауса — от светильников, торгового оборудования и рабочих мест до полок, вешалок и крючков — тщательно продуманы. Все пропорции, размеры и формы найдены с поразительной точностью, а их функциональность доведена до совершенства.
Наравне с этим интерьеры поражают привычным для Лооса сдержанным великолепием. Мрамор, полированные панели красного дерева, латунного цвета металл, обилие стеклянных и зеркальных поверхностей, затевающих игру бесконечных пространств, плафоны светильников из опалового стекла, рассеивающие мягкий свет, — весь неизменный арсенал лоосовских декоративных средств погружает в изысканную роскошь интерьеров, созданных с безупречным вкусом.
Архитектурные и конструктивные особенности:
- С третьего по шестой этаж в Лоос-хаусе располагаются жилые помещения.
- Своеобразие выделенного под строительство участка определяет различие по протяженности каждого из трех фасадов.
- Протяженность главного фасада Лоос-хауса составляет 14 м.
- В облицовке нижней части здания использован полосатый зелено-розовый мрамор «Чиполлино», доставленный из Греции.
- Цвет мраморной облицовки фасадных плоскостей согласуется с цветом медных листов крыши.
- Плоскость срезанного угла здания слегка углублена, за счет чего венчающий карниз получил необычную раскреповку.
- Бронзовые цветочные кашпо до сих пор закреплены по лоосовской схеме их размещения на фасадах.
- Колоннада лоджии визуально выравнивает незначительный перепад рельефа по линии срезанного угла здания.
