Используя камень, дерево и бетон, вы сооружаете дома и дворцы; это строительство. Однако вдруг вы затрагиваете мое сердце, мои чувства, я счастлив, я говорю: «Красиво». Это — Архитектура.
Ле Корбюзье
История современной архитектуры Запада писалась параллельно со становлением самой современной архитектуры. Лучшие зодчие столетия были еще и теоретиками, а значит, исследователями и комментаторами. При всех болезненных противоречиях, при спадах и подъемах развития архитектуры обнаруживается центральная мысль зодчего XX века: необходимость коренного преобразования общества, необходимость сделать его гармоничным посредством решительного воздействия на среду обитания человека. «Архитектура или революция», — из этого своего противопоставления Ле Корбюзье делает вывод: можно избежать революции! (Как тут не вспомнить фразу, вложенную в уста своего героя М. А. Булгаковым, художником из поколения Корбюзье и, может быть, равным ему по таланту: «Ну что же… они — люди как люди… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…»)
Деятельность Ле Корбюзье по влиянию и широте достижений занимает исключительное место в развитии архитектуры XX столетия. О нем спорили при его жизни и после смерти. Его называли самым великим и самым нелюбимым зодчим века. Корбюзье сам с горечью и достоинством признавал за своим искусством способность вызывать в одних случаях гнев, в других — энтузиазм. Черты его личности (поэтичность, романтизм, склонность к утопическим построениям и владение «холодным галльским смыслом», картезианство, умение точно планировать режим работ и предельная, самоотверженная отдача им) оказались воплощенными в его творчестве. В каждом тексте, в каждой постройке мастера отразились и творческий взлет целых эпох, и «тончайшие нюансы душевного мира художника».
Ле Корбюзье творил в переломную эпоху. Резкий прирост населения, потребность в новых объектах строительства (вокзалы, аэропорты, стадионы и выставочные залы, транспортные артерии, фабричные комплексы и т. д.), смена способов производства (замена ручного труда механическим, применение конвейера и т. д.), революционное изменение мышления в связи с научно-техническим прогрессом (достаточно упомянуть повсеместное введение электричества, увеличение скорости транспорта и возникновение новых средств связи), сложение более тесных связей с транспортниками, гигиенистами, климатологами, с системой организации общественного обслуживания — вот лишь некоторые условия, которые стало необходимо учитывать архитекторам. Но вместе с проблемами появлялись и неизвестные ранее возможности…
Ле Корбюзье, собственно Шарль Эдуард Жаннере-Гри, родился 6 октября 1887 года в городе Ла-Шо-де-Фон (Швейцария), расположенном недалеко от границы с Францией. Город этот, как и одноименная община, один из крупнейших производителей часов. Сегодня он включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Воспитатели детского сада, в который маленького Шарля отдали родители, ориентировались на методы Ф. Фрё-беля, поощрявшие творческие потенции малышей. Так что желание придумывать и вкус прививались мальчику с самого раннего возраста.
Швейцарские часы всегда считались лучшими в мире, и легко понять, почему семейный бизнес — гравера, эмальера, «дизайнера» (тогда такого понятия не было) циферблатов, не вызвал противодействия у Шарля. В 13 лет он поступил в местную Школу прикладного искусства, получив специальность ювелира, часовщика-гравера.
В 1902 году (юноше только 15 лет) отчеканенные им часы с применением серебра, стали и золота завоевали почетный диплом на международной выставке декоративного искусства в Турине. Ему еще не было 18, когда под влиянием и с благословения учителя — Шарля Леплатенье и с помощью профессионального архитектора Шарль создал свое первое сооружение — дом для члена совета Школы гравера Луи Фалле (вилла Фалле, 1905). Здание было выстроено и оформлено в русле устоявшейся традиции, с орнаментами и украшениями. Заметим, что один из самых ярких зодчих XX века не имел специального архитектурного образования (как, впрочем, и Мис ван дер Роэ, Райт и другие великие). По сути, он был самоучкой. Архитектурными университетами для него стали путешествия, библиотеки, музеи, систематическое, глубокое самообразование и, главное, творческое общение со многими ведущими мастерами того времени.
[otw_is sidebar=otw-sidebar-1]Так, на деньги, заработанные благодаря первому заказу, Шарль Эдуард предпринял путешествие по Италии и Австро-Венгрии, изучая и зарисовывая памятники. В Вене он встречался с Йозефом Хофманом, известным австрийским архитектором сецессиона (модерна). В Париже два года проработал в качестве чертежника в архитектурном бюро Огюста и Густава Перре, чье творчество представляет собой переход от архитектуры модерна к функционализму.
В мастерской Перре молодой мастер «узнал, что такое железобетон», и оценил его как материал будущего. С октября 1910 по март 1911 года под Берлином в Нойбабельсберге Жаннере — стажер в ателье немецкого зодчего, пионера функционализма Петера Беренса. Здесь ке в это время (удивительная, знаменательная встреча!) работали молодые Людвиг Мис ван дер Роэ и Вальтер Гропиус, («отцы-основатели модернизма», как их назовут позже), с которыми впоследствии долгие годы поддерживались дружба и сотрудничество.
В 1911 году Шарль Эдуард продолжает свое познавательное путешествие, уже по странам Балкан и Малой Азии, внимательно, изучая не только знаменитые памятники, но и народное строительство. Впоследствии эти наблюдения помогали ему «иллюстрировать» примерами собственные мысли о задачах архитектуры. Так, >н невозмутимо сравнивал Парфенон и автомобиль, находя в них сходство в принципах стандартизации форм, рожденных путем тщательного отбора.
В 1914 году Жаннере становится руководителем собственной архитектурной мастерской, исполняя заказы на частные дома. Еще раньше (1912) была спроектирована и построена вилла Жаннере-Перре — дом для родителей. Однако своим подлинно первым самостоятельным проектом архитектор считал дом для местного часового магната — виллу Швоб (1916-1917), или, как ее еще называют, Турецкую виллу.
Уже в этот период на родине, осознавая великую роль архитектуры в решении социальных проблем, Шарль Эдуард разработал проект «Дом-Ино» (совместно с инженером Максом Дюбуа) — техническую идею дома со стандартизированными ячейками. На плане такие постройки выглядели костяшками домино, сложенными в цепочки, как это бывает при игре, а колонны — точками на них. По сути то была первая в истории зодчества идея каркасного дома для серийного производства. Но выдвигая здесь и далее проблему стандартизации, мастер не забывал о художественности, полагая, что стандарт является путем к отбору, а значит, к совершенствованию.
С 1917 года Жаннере находится в Париже. Все свободное время он посвящает теории архитектуры и живописи. Влившись во все еще кипящую жизнь «парижской школы», познакомившись с великими модернистами Пикассо, Браком, Леже и др., он и сам был готов на героические эксперименты. Вместе с другом, французским художником Амеде Озанфаном, Жаннере публикует манифест «После кубизма» (1918), в котором были сформулированы основные положения нового направления в живописи — пуризма. Живопись пуристов превращает предмет в повод для утонченной игры линий, изысканных обобщенных силуэтов и цветовых пятен. Пуристы провозгласили идею очищения изображаемого, замены его пластическим символом, знаком, способным выявить внутреннюю конструкцию предмета. Скажем также, что занятия живописью Ле Корбюзье считал одним из источников своих архитектурных идей.
Как признавался архитектор для него самая значительная Вилла Савой в Пуасси, недалеко от Парижа (раннее произведение мастера).
Вместе с Озанфаном Жаннере в 1920-1925 годах издавал ставший чрезвычайно популярным для всех адептов ветра перемен» в искусстве журнал «L’Esprit nouveau» Новый дух») и руководил в нем разделом архитектуры. На страницах этого радикального философско-художественного обозрения он много печатался сам и впервые подписался как Ле Корбюзье, взяв фамилию одного из предков матери. «Новое» включало прежде всего идею рационализма в архитектуре, которая при своем воплощении должна была бы ориентироваться на степень функциональности, как это востребовано конструкторами и дизайнерами автомобилей. Слоган дом — машина для жилья» становится для Корбюзье своего рода паролем для маркировки «своих — чужих» в профессиональной среде. «Машина» — это, в первую очередь, для него порождение гладкой поверхности, нового эстетического вкуса и точного расчета.
Вехой в биографии Ле Корбюзье становится 1922 год. Он знакомится с Ивон Галли, на которой женится спустя восемь лет, приняв французское гражданство. Кроме того, сотрудничество с кузеном, архитектором Пьером Жаннере, позволило в 1922 году открыть в Париже успешную проектную мастерскую. Очень скоро ее адрес — рю де Севр, 35 — сделался одним из интернациональных центров новой архитектурной мысли.
В 1925 году идеи, заложенные в основу макета, перешли в план «Вуазен». В нем предлагалось снести старый Париж (240 гектаров) для возведения делового центра с 18 50-этажными небоскребами для различных офисов и «низкорослыми» горизонтальными «связками» для сервисных целей, что вместе занимало бы ничтожную долю всей территорию города. Остальные же 95 % отводились под широкие проезды, пешеходные зоны и парки.
Еще на страницах журнала «Новый дух» Ле Корбюзье публиковал материалы о Советской России, призывая к установлению дипломатических отношений между Францией и СССР. В 1928-1930 годах он совершил в Россию три поездки, здесь он проектировал, выступал. После победы на конкурсе 1928 года Ле Корбюзье получил заказ на проект здания Наркомата легкой промышленности (Центросоюза), рассчитанного на 3500 служащих. Эта постройка, воплотившаяся в жизнь в 1928-1936 годах, стала для него первым реализованным большим общественным сооружением. Были предусмотрены все условия комфорта, большой центральный холл, столовая, зал собраний, специальная система кондиционирования (которую, увы, в то время не удалось осуществить по техническим причинам).
Мировой авторитет Ле Корбюзье в среде создателей новой архитектуры был столь прочен, что не только Москва, но и далекая Бразилия отозвалась на его маэстрию. В 1935 году Ле Корбюзье читает лекции в разных городах и университетах США, а в следующем году в странах Латинской Америки. В Рио-де-Жанейро его восторженные поклонники, бразильский архитектор Лусиу Кошту со своим молодым сотрудником Оскаром Нимейером, приглашают его принять участие в проектировании здания Министерства просвещения и образования. Выстроенное при его консультациях (сам он предложил два варианта) бразильскими архитекторами здание в Рио-де-Жанейро (тогда столицы страны) несет четкое выражение авторской воли. Именно здесь впервые Корбюзье употребил на практике жалюзи-солнцерезы.
в 1942 году его пригласили в Алжир, где разрабатывался масштабный проект города Алжир, в котором мастер принял участие. Впрочем, о проблемах реконструкции столицы французской колонии Ле Корбюзье думал уже два десятка лет. Его предложения настолько возмутили мэра, что тот даже потребовал от префекта полиции арестовать архитектора.
Во время войны Ле Корбюзье, мечтая о наступлении мира, продумывал и чертил проекты восстановительных застроек, которым не суждено было осуществиться. Свои идеи он реализовал лишь частично, принимая участие в реконструкции некоторых городов: например, Сен-Дьё 1945) и Ла-Рошели (1946). И здесь архитектор совершенствует свою разработку «жилой единицы». В Сен-Дьё при строительстве мануфактуры «Клод и Дюваль» он использовал солнцерезы, которые уже были опробованы в Рио, а затем сделались своеобразной визитной карточкой Корбюзье.
В 1947 году он полгода трудился в содружестве архитекторов над проектом Штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке.
Каждое возведенное в 1950-х здание Ле Корбюзье, в планах которых уже не доминирует прямой угол, а в формах просматривается художественная образность, становится открытием. Такими были Культурный центр и Музей современного западного искусства в Токио, Бразильский павильон в студенческом городке в Париже (1957-1959) и Карпентер-центр визуальных искусств — культурный центр в Гарварде (1962). В проекте Чандигарха, административной столицы в Индии, новой независимой стране, лишь недавно появившейся на политической карте мира, осуществилась его мечта о масштабном градостроительном проекте во плоти.
В зданиях капеллы Богоматери в Роншане и монастыря в Ла-Туретте близ Лиона он, атеист, впервые применил свои интуитивные прозрения по отношению к организации пространства для духовных нужд. «Зрительная акустика», о которой он говорил по поводу согласия архитектурных форм и пригодного окружения в Роншане, в буквальном смысле воплотилась и в феноменальном павильоне «Электронная поэма» фирмы «Филипс» (1958) на Всемирной выставке Брюсселе, позволявшем благодаря архитектурным расчетам по-особому резонировать звуку. Как в перечисленных, так и в постройках 1960-х годов, например Доме молодежи и культуры в Фирмини (1961-1965), Центре Ле Корбюзье в Цюрихе (1965-1967), мастер продолжил свои поиски гармонии архитектурного пространства.
Столетний юбилей Ле Корбюзье был отмечен телевизионными фильмами, выставками, публикациями.