Объект: жилой комплекс (Дом на ул. Шпалерной 60, Санкт-Петербург)
заказчик: ОАО «Строительная корпорация
«Возрождение Санкт-Петербурга»
генпроектировщик: ЗАО «Архитектурное бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры»
архитектура Ю. Земцов, М. Кондиайн, Н. Поповская, М. Барановский, при участии Г. Яковлевой
конструктор: А. Шапиро, ЗАО «НПО «Геореконструкция-Фундаментпроект»
рабочий проект: Г. Яковлева, М. Веснина, А. Игнатов (ГИП)
конструкции: ООО «Невская строительная компания». Конструкторы: А. Кукша, П. Яловенко, А. Ракшин
инженерия: ЗАО «Виско»
генподрядчик: ООО «Невская строительная компания»
субподрядчики: ОАО «ГРСТ 6», ООО «ПФ «Макон», ООО «ОТИС Лифт», ЗАО «БсБ»,
ЗАО «Аматико», ООО «БЕСТ», ООО «ПКФ «Окна века», ООО «Промикс», ООО «Российская Камнеобрабатывающая Компания», ЗАО «Светлана машиностроение»,
ООО «Северная компания», ООО «Строй Мастер», ООО «Стройтранс-13»
остекление, витражи: ООО «ПФ «Макон», ЗАО «Вертикаль»
проектирование: февраль 2002 – апрель 2004
строительство: 2003 – май 2006
Градостроительная справка
■ Здание находится в исторической части города, во время строительства входившей в объединенную охранную зону Санкт-Петербурга. К юго-западу от перекрестка Шпалерной и Таврической улиц целый квартал занимает дворцовый ансамбль с романтическим садом – сохранившаяся часть обширного имения князя Григория Потемкина Таврического. Дворец, выдающееся произведение строгого классицизма, сооруженный по проекту Ивана Старова в 1783–1789 годах, находится в глубине парадного двора.
Пространство между дворцом и Невой в 1858–1863 годах было застроено сооружениями Центральной городской водопроводной станции, которые теперь охраняются в качестве памятников промышленной архитектуры.
Водонапорная башня (арх. Иван Мерц и Эрнст Шуберский) недавно реконструирована под Музей воды, весь ансамбль краснокирпичных построек отреставрирован, и территория превращена в благоустроенную парковую зону.
■ Зеленые скверы дополняют две небольшие площади перед административными зданиями архива и Пограничной службы, причем последнее украшено памятником Дзержинскому (скульпторы Владимир Горевой, Сергей Кубасов, арх. Вячеслав Бухаев, 1981).
■ С севера к жилому комплексу примыкают два доходных дома эпохи модерна: небольшой (арх. Дмитрий Крыжановский, 1906) и огромный, на полквартала, со многими флигелями и тремя дворами (арх. Михаил фон Вилькен и Владимир Упатчев, 1913–1914).
■Дом на ул. Шпалерной возведен на месте четырех параллельных корпусов жилкомбината работников водопроводной станции, построенных в 30-е годы прошлого века в стиле конструктивизма (арх. Кирилл Халтурин).
За последние годы Дом на ул. Шпалерной был удостоен нескольких премий,но высокая оценка коллег по зодческому цеху и полное удовлетворение амбиций заказчика вовсе не гарантируют безоговорочной приязни горожан, и дискуссии по поводу этой крупной новостройки в историческом центре продолжаются до сих пор. Это означает, что архитектурное событие состоялось во всей социокультурной и экономической полноте. В стеклянных фасадах нового сооружения, как в капле воды, отразились сложные взаимосвязи прямых участников и представителей архитектуры Санкт-Петербурга на фоне общемировых тенденций сохранения исторических городов под эгидой ЮНЕСКО. За три века на Безымянном полуострове было множество градостроительных преобразований, стиравших, хоть и не до конца, память места. Не оставила видимых следов только русская деревня Спасское напротив шведской крепости Ниеншанц, той самой, по взятии которой «назло надменному соседу» был заложен город. Память о смоляных дворах обильно сохранилась только в топонимике, хотя еще недавно она зримо проступала черными пятнами на Орловском пляже. Теперь и они скрылись под новой Смольной набережной.
В напоминание о петровских временах воссоздан из руин игрушечный барочный особнячок – палаты адмиралтейств-советника Кикина. Стиль классицизм весомо представлен здесь зданиями институтов: Смольного – Джакомо Кваренги и Александровского – Юрия Фельтена.
Преобразования конца XIX века потеснили екатерининский классицизм, а последняя реконструкция 1970–1980 годов со сносом целого квартала «малоценной» застройки неожиданно вознесла над всей местностью елизаветинское архитектурное барокко. В апофеозе вдруг оказался недооцененный прежде причудливый Смольный собор в каре монастырских корпусов – возможно, лучшее произведение Бартоломео Растрелли. В строгом Петербурге его по-своему любят, скажем, как именинный торт.
Благодаря любви к собору архитектора Дмитрия Гольдгора город получил красивое свободное пространство сродни партерам императорских резиденций, довольно странное перед монастырем. Заметим, толпы богомольцев здесь никогда не собирались: собор не был освящен. Так или иначе, он стал доминантой в результате последних пафосных градостроительных преобразований советской власти вокруг «штаба революции». С тех пор аура власти распространилась за пропилеи Смольного и охватила все окрестности. Ансамбли и отдельные образцы исторических стилей заняли почетные места среди суровой фоновой застройки, похожей на деловой костюм функционера.
Вдоль Шпалерной улицы, которая стала правительственной трассой, штакетником выстроились фасады школы партхозактива и некогда закрытых институтов, ныне – бизнес-центров. Эту «группу товарищей в штатском» дополняет брутально-ячеистое здание бывшей школы ФСБ. Мастерской Юрия Земцова предлагалось реконструировать ветхую «гребенку» на пересечении правительственной Шпалерной и буржуазной Таврической улицы, застроенной респектабельными домами в эпоху модерна. Добавим сюда соседство дворцово-паркового ансамбля XVIII века и промышленную застройку начала XIX – и получим «полную линейку» петербургских стилей, которую предстояло как минимум бесконфликтно продолжить.
Юрий Земцов с благодарностью принял актуальную сегодня тему конструктивизма, заданную домами на участке, сохранить которые, впрочем, не удалось. Заказчик поставил естественную, конъюнктурно оправданную задачу: выбрать весь видовой потенциал места в максимально допустимых объемах при уровне комфорта, соответствующем типологическим характеристикам элитного жилья. Высотный регламент в тот момент еще не был принят, что позволило изрядно превысить предписанный позже уровень «не выше Зимнего» и вознестись на 9 этажей. Комплекс задуман единой пространственной структурой из восьми башен на общем подиуме, в котором расположена полуподземная автостоянка.
Чтобы сделать виды на знатные окрестности доступными для жильцов любой части комплекса, башни на уровне 5-го этажа были соединены обитаемыми мостами длиной 16 м. Эти висящие в воздухе 4-этажные корпуса кажутся невесомыми благодаря сплошному безрамному остеклению лоджий. Соединяя башни, они образуют две огромные буквы П. Контур остается незамкнутым со стороны примыкающего доходного дома: смотреть там все равно не на что, а дворы перестают быть обычными петербургскими «колодцами», получая немного больше света и воздуха. Все это вместе и создает внушительный образ четырех гигантских арок, ориентированных по оси собора. Проемы образуют почти правильные квадраты, что заметно снижает пафос сооружения: даже со сложным безрамным остеклением лоджии голубовато-серым стеклом отражениями и бликами в нем мосты смотрятся тяжеловато. Такое решение очевидно мотивировано экономически.
В самых первых вариантах проекта мосты имели меньшую высоту, но возможность увеличить площадь квартир повлияла на пропорциональный строй дома. Восточный фасад, обращенный к эспланаде, читается как главный портал, размер которого вполне сомасштабен ее пространству. К тому же в верхних этажах башен в узких и высоких, как бойницы, оконных проемах ощутимо угадывается материализованный дух власти, а площадки на выступающих объемах отдаленно напоминают трибуну мавзолея. Даже памятник Дзержинскому тут как будто кстати. Уцелевший монумент рыцарю революции, к счастью, стоит боком и несколько смещен с оси собора, поэтому неуместного возвеличивания избежал. Внутри квартала устроена улочка с двумя рядами стеклянных фонарей, спроектированных в бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры», одновременно освещающих и гараж, и променад на его крыше. Предполагается, что деревья в кадках продолжат линии липовых аллей перед собором, но пока в этом царстве стекла и камня зелени явно не хватает. На сегодняшний день в силу имущественных коллизий главный замысел архитекторов – продлить ось собора до зелени сада – остается невоплощенным, и взгляд упирается в краснокирпичный дом на месте так и не построенной восьмой башни.
Проверить все сооружение «на просвет» можно будет только после полной реализации проекта. Фасады по Шпалерной улице – это ритмическое чередование вертикальных объемов с прорывами внутрь квартала и стеклянными шахтами панорамных лифтов между «башнями». В некоторых ракурсах, например со стороны Таврического дворца, объемы совмещаются, и становится заметна их избыточность. Впрочем, применение стекла придает-таки зданию искомую легкость и прозрачность, а цвет стен – цвет ранних петербургских сумерек – делает его внушительное присутствие эфемерным в этом историческом месте. Большим миражом, видением белых ночей, символом новых канонов престижа и роскоши новое здание вступает на эспланаду перед Смольным собором.