Название проекта здание «Абсолют-Банка»
Расположение Москва, Цветной б-р, д. 18/2
Заказчик ЗАО «САМО-96»
Застройщик «Миэль-Недвижимость»
Генподрядчик Strabag (Австрия)
Подрядчик ООО «ПКП «Вэлко-2000»
Проектировщики НО «АрхФонд», АМ «АРТЭ +»
Архитекторы В. Юдинцев, М. Бургандинова, Н. Кузнецова при участии А. Глухова
Конструкторы Н. Швецов, В. Антоновская, О. Трухин при участии М. Железовой
Разработчик
проектной документации ОАО «Моспроект-1», мастерская №3
Проект реставрации «Моспроект-2», мастерская №13, Н. Мухин
Оформление интерьеров ABD Limited
Архитекторы Ю. Шишарина, П. Поликарпов, Б. Стадник, М. Корнеева
Начало проектирования 2001 г.
Завершение проектирования март 2002 г.
Начало строительства апрель 2002 г.
Завершение строительства июль 2005 г.
Общая площадь территории, кв. м 1337
Площадь застройки, кв. м 1258
Площадь подземного этажа, кв. м 1120
Площадь наземной части, кв. м 4710
Паркинг подземный и наземный, 34 машиномест
Площадь технических помещений
в подвале, кв. м 215
Строительный объем здания, куб. м 19 310
Цветной бульвар – заколдованное место. Новые дома строились здесь непрерывно весь ХХ век, продолжают строиться и сейчас, но бульвар так широк, что никакая архитектура не в силах испортить его панораму, даже Дом политпросвещения (посмотрим, впрочем, что будет на его месте).
Цветной никогда не был аристократическим местом. Он и появился-то всего полтора века назад. И не на месте гордой крепости, а на болоте, образованном запруженной Неглинкой, – «непроходимом и зловонном», по свидетельству Загоскина. Его застройка, в том числе и жилая (купеческая и мещанская), не отличалась особой стильностью, а вот в разнообразии ей не откажешь. В советское время здесь в линейку выстроились: кинотеатр, цирк, рынок (куда, кстати, переехал Охотный ряд), станция метро. Кинотеатр перестроили из манежа для верховой езды, сохранив структуру многогранника. Фасад цирка восстановили «как было», заключив при этом в стеклянную «рамку». Дом, где была редакция «Литературной газеты», хранит следы перехода к сталинскому ампиру: ионический карниз на конструктивистском объеме. Иначе говоря, бульвар всегда был живым местом, открытым для перемен, но дух свой хранил.
Крепкое и ладное новое здание отлично вписалось в бульвар, создав (как это всегда у Юдинцева) переходный масштаб – от купеческой 3–4-этажной застройки к соседней кирпичной башне.При том, что физически дом высокий (+16.950), выглядит он лишь чуть больше своего двухэтажного соседа – как за счет пяти квадратов остекления, так и за счет плавного нарастания высоты объемов. При одном лишь взгляде на фасад выделяешь в здании две части: старинную (задание на проектирование предполагало восстановление и научную реставрацию уличных фасадов снесенного исторически ценного строения – особнячка середины XIX века со всеми его радостями, включая фрагмент дворового фасада и скатную кровлю) и современную. Последняя имеет переменную этажность.
Общая композиция развивается «по спирали»: 3-этажная часть, далее 4-этажный восточный корпус и выходящий торцом на Цветной бульвар 5-этажный южный корпус. На 1-м этаже здания расположена вестибюльная группа: операционный зал, офисы и вспомогательные помещения банка, а также гараж на 9 машиномест с въездом со стороны бульвара. На 2-м этаже – представительская часть банка и отдельные клиентские зоны; на 3–5-м этажах находятся офисные помещения. Также существует подземная автостоянка на 25 машиномест, в которую можно попасть при помощи лифта-подъемника со стороны внутриквартального проезда. «Старинный сосед» продиктовал оригинальный прием объединения нового и старого. Роль переходника взял на себя тот самый 6-метровый разрыв между домами, который был превращен в прозрачный внутренний двор (9х12 м). На уровне 4-го этажа он перекрывается «обратным» 3-скатным перекрытием.
Два ската, примыкающие к 5-этажному корпусу, – остекленные. Необычная опрокинутая форма – своеобразный антипод двускатной кровле «соседа», которую видно сквозь стекло главного фасада, – обусловлена композиционной сверхзадачей – увязать старый и новый объемы. Проблема этой формы – отвод воды, уборка снега и листьев с бульвара. Вертикальные стеклянные витражи по периметру многосветного пространства обеспечивают дополнительно естественное освещение внутреннего атриума.
Поскольку банк – учреждение достаточно закрытое, то для города это здание в основном будет ассоциироваться лишь с фасадом. А тут действительно есть к чему присмотреться. Интересно, что фасад развивается не только по высоте, но и в глубину. Фасадную плоскость ограничивает рама, внутри которой – стеклянный экран (своего рода ответ фасаду цирка). Но этот экран остается в плоскости фасада лишь на пять выше упомянутых квадратов, а потом устремляется вглубь, к остекленному двору. Однако карниз над входом возвращает это движение обратно, вправо, «сшивая» три части здания. Светопрозрачный козырек с поперечными опорными ребрами над ним дает «блуждающую» тень на входном портале от полудня до захода солнца (если оно есть). Далеко вынесенные козырьки двух крыш снова подчеркивают движение влево. В результате мы получаем очень сложную композицию, которая все время сама себя гармонизирует: качнется вправо, качнувшись влево.
Остроты этому динамическому равновесию добавляют такие приемы, как «изъятый» из фасадного прямоугольника шестой квадрат. Квадратный модуль играет очень важную роль во всей этой истории. Он прочитывается во всех частях здания: это и общий его объем, и пять «окон» фасада, и даже въезд в гараж (не сильно, увы, красящий общую картину). И маленькое окошко на месте «изъятого» большого квадрата тоже продолжает тему подобий. Само по себе оно тоже квадратное, при этом (естественно!) живет не в центре большого модуля, а чуть сдвинуто. Кроме того, существует окошко в цокольном этаже, которое и вовсе загнано в угол. Сохраняется не только модуль, но и его движение. Это отнюдь не формальная игра в «пятнашки». Наоборот, ей можно найти вполне социологическое обоснование. Сегодняшний заказчик выжимает из участка максимум и воздвигает по красной линии сплошную стену, что пешеходам обычно неприятно. Прекрасно это понимая, архитектор ломает плоскость фасада, сдвигая основной объем вглубь, а на переднем плане оставляет необычный пилон, который забавно корреспондирует с таким же пилоном старого юдинцевского дома – №28. Таким образом «сшивается» уже не только дом, но и весь бульвар.
Та же игра продолжается и в интерьере, развиваясь в пространстве. Главный вход в здание банка расположен между воссоздаваемой частью старого строения и новым зданием. Посетителя встречает многосветное пространство. Входной холл получился удивительно эффектным: фантастическое пространство, при этом оно не является кубометрами пустоты, а кажется хай-тековской фантазией на темы Пиранези. Гигантский объем холла пересечен диагоналями лестниц, меняющих направление на каждом из этажей (они используется главным образом для представительской и клиентской зон банка).
Задником для лестниц служит витраж высотой в четыре этажа, и всю эту красоту ты созерцаешь от входа и до самого верха. Это какая-то совсем новая типология: и не атриум (светло, да не пусто), и не лестничный узел (движение бурное, но не сугубо утилитарное), и не вестибюль (ресепшн есть, но ты видишь куда больше, чем обычно при входе в офисное здание). Я бы сказал, что это Цветной бульвар, переведенный в интерьер: та же просторность, та же сложность пространственной организации. Что для Юдинцева совершенно естественно: он 20 лет занимался градостроительством, и город у него уже в подсознании.
Ему нет нужды подделываться и мимикрировать под среду. Традиция неизбежно найдет себе выражение, пусть и на каком-то ином уровне. С понятной для эпохи поправкой: погулять по этому холлу – удовольствие для избранных. Чисто стилистически возникающая композиционная сложность наводит на воспоминания о Питере Эйзенмане и вообще о деконструктивизме, который в Москве промелькнул лишь пару раз у Хазанова да у Асадова. Деконструктивизм вроде бы вышел из моды, но Москва живет по своим законам. Юному Брюсову, который мотался по заведениям Цветного, местные балаганы навевали, например, такое: «покой гренландских льдов, Алжира знойный сплин». Ну, а нам он пусть навевает мысли о солнечном Коннектикуте, где стоят эйзенмановские виллы 80-х годов. Которые Юдинцев тоже бы строил, кабы в те годы здесь вообще что-нибудь было можно.
