В 1896 году, переломном в жизни Чарльза Макинтоша, архитектор получил заказ, принесший ему всеевропейскую известность и положивший начало наиболее счастливому и продуктивному периоду в его карьере. В этом году Совет директоров Школы искусств в Глазго — одной из лучших художественных академий Европы — объявил конкурс на проект нового здания. В числе 12 принявших участие в конкурсе компаний была фирма «Хонеман и Кеппи», представившая проект Макинтоша. Школа искусств была alma mater для молодого архитектора, здесь он учился, здесь происходило его творческое становление.
Очень возможно, что решающую роль в победе проекта Макинтоша сыграла протекция директора Школы Фрэнсиса Ньюбери — друга и бывшего учителя Чарльза. Как бы там ни было, архитектор получил этот заказ, ставший декларацией его нового индивидуального стиля.
Из-за финансовых ограничений строительство Школы было разделено на два этапа: основной корпус с северным фасадом возводился в 1897–1899 годах, западная часть — в 1907–1909 годах. Кирпичное здание занимает узкую площадку на крутом склоне холма. Строгое, почти аскетичное, оно почти полностью лишено декора, разрывая связь с любыми историческими традициями — от ордерной классики до современного Макинтошу модерна. Зато в нем отчетливо прослеживаются черты средневекового так называемого баронского стиля — традиционного для шотландских замков, страстным приверженцем которого был Макинтош.
[otw_is sidebar=otw-sidebar-1]
В прочитанной им в 1891 году лекции о баронской архитектуре он утверждал, что в истории Шотландии это был единственный коренной, национальный стиль. Поэтому неудивительно, что вытянутый вдоль улицы главный северный фасад очевидно перекликается с архитектурой замков Линлитгоу под Эдинбургом и Хантли в Абердиншире.
Легкая асимметрия сообщает строгому массивному зданию Е-образной в плане формы романтическую живописность. Ограда северного фасада в центре прерывается металлической аркой, под которой расположена лестница, ведущая к асимметричной композиции входа, немного смещенного от строгого центра. В Школе искусств использован рекомендованный Пьюджином метод проектирования «изнутри наружу», поэтому внешний облик здания во многом определен логикой планов и функциональным назначением интерьеров.
Так, художественные студии и архитектурные мастерские расположены в основном вдоль северного фасада, и именно потребность в их естественном освещении определила столь значительную площадь его остекления. Горизонтальная прямоугольная каменная масса северного фасада прорезана огромными окнами в металлической окантовке, напоминающими крупные стеклянные секции фабричных цехов. А для того чтобы обеспечить естественное освещение подвального этажа, куда выходят окна нижних мастерских, вдоль всего северного фасада вырыт глубокий ров.
По контрасту с северным, восточный и западный фасады отвесной массой вырастают над крутым уклоном улицы — узкие, башнеобразные, со средневековой разноцветной каменной кладкой стен. Чрезвычайно эффектно самое позднее, западное, крыло здания, где расположен главный лекционный зал и великолепная двусветная библиотека. Особенности внутренней структуры здания снаружи выразились в контрастном противопоставлении массива глухой стены и длинных решетчатых, немного выпуклых окон в металлической окантовке и скрепах, одновременно похожие и на высокие витражи средневековых соборов, и на остекление промышленных зданий.
Строгое, почти аскетичное здание практически лишено декора. В нем отчетливо прослеживаются черты средневекового так называемого баронского стиля — традиционного для шотландских замков. Основной корпус Школы с северным фасадом был возведен в 1897–1899 годах.
Расположенные в северной части здания учебные отделения открыли свои двери для учеников уже в 1899 году. Для ограды здания архитектор использовал бетон, подчеркнув его важное преимущество — пластичность. Мягким волнистым формам цоколя противостоит жесткий геометризм черных металлических прутьев ограды.
Над оградой со строгой ритмичностью возвышаются тонкие изящные композиции, увенчанные загадочными кругами с изображениями стилизованных насекомых и животных. Они связаны с традиционной геральдикой гербов японских кланов. Художественные студии и архитектурные мастерские расположены в основном вдоль северного фасада. Школы, и именно потребность в их естественном освещении определила столь значительную площадь его остекления.
Изящные металлические кронштейны на разных окнах имеют разные формы, и каждый вырастает из подставки для чистки окон. Являясь элементами декора, они так же очень практичны, поскольку работают как скрепы для оконных металлических переплетов. Горизонтальная прямоугольная каменная масса северного фасада прорезана огромными окнами в металлической окантовке, напоминающими крупные остекленные секции фабричных цехов.
В характерной ритмике чередований пустот и сгущенных зон остекления на западном фасаде сказывается очевидное влияние японского искусства, которым был увлечен мастер. По контрасту с северным, узкий, башнеобразный западный фасад вырастает отвесной массой над крутым уклоном улицы. Западное крыло возведено в 1907–1909 годах. В нем расположились главный лекционный зал, великолепная двусветная библиотека и несколько студий. Кирпичное здание Школы искусств занимает узкую площадку на крутом склоне холма.
На задней южной стороне отчетливо выступают три коротких рукава буквы «Е» — здесь находятся небольшие подсобные помещения и офисы. Длинные коридоры связывают их с художественными мастерскими северной части здания.
Несмотря на увлечение средневековыми замковыми формами, Макинтоша всегда интересовали современные материалы и технологии. Помимо приемов остекления больших площадей и применения герметичных блоков, заимствованных из опыта промышленного строительства, в Школе также имели место инновации в области электрического освещения. Для основания ограды архитектор использовал бетон, подчеркнув его важное преимущество — пластичность. Мягким волнистым формам цоколя и столбов противостоит жесткий геометризм черных металлических прутьев, над которыми со строгой ритмичностью возвышаются тонкие изящные композиции, увенчанные загадочными кругами с изображениями стилизованных насекомых и животных.
Эти фигурные и абстрактные природные формы связаны с традиционной геральдикой гербов японских кланов. Макинтош всегда очень любил японское искусство за его минимализм, ритм и изысканность деталей, и японское влияние так или иначе ощущается практически во всех работах художника. В здании Школы он включает японские элементы в скупой, но изысканный декор ар-нуво, соединяя их с кельтской орнаментикой.
Японское влияние также сказывается и в прямолинейной геометрии здания, и в тонкой, тщательной отделке каждой детали, и в характерной ритмике чередований пустот и сгущенных зон остекления на фасаде. Даже умение собрать сложную, но идеально сбалансированную композицию из очень простых форм, продемонстрированное мастером в архитектурном решении Школы, тоже отражает влияние японской эстетики.
На фасадах встречаются и кельтские темы, претворенные в формы декора ар-нуво. Таково столь любимое Макинтошем «Древо жизни» в каменном барельефе над главным входом. Бутоны на длинных стеблях и распустившиеся розы символизируют вечное движение, рост и зарождение нового. Кельтское влияние очевидно и в металлических кронштейнах в виде шотландских клинков на окнах главного фасада. Кронштейны на разных окнах имеют разные формы и каждый вырастает из подставки для чистки окон. Являясь элементами декора, они также очень практичны, поскольку работают как скрепы для оконных металлических переплетов.
Здесь мы видим выразительный пример макинтошевской «декоративной конструкции», иллюстрирующей учение Августа Пьюджина о том, что в здании не должно быть никаких деталей, кроме тех, которые конструктивно оправданы и практически необходимы. Вслед за Пьюджином Макинтош придерживался убеждения, что элементами украшения должны служить наиболее заметные и важные структурные части конструкции и всякая декоративная деталь должна быть функциональна.
Школа искусств является также прекрасным воплощением столь актуальной в эпоху модерна идеи тотального дизайна, провозглашавшей, что здание от фасадов до мебели и деталей внутренней отделки является целостным организмом, все элементы которого должны находиться в стилевом единстве. Поэтому все в здании Школы, от планов до витражей и дверных ручек, было сделано по рисункам Макинтоша и его жены Маргарет.
Самый знаменитый интерьер Школы — двухэтажная библиотека с мезонином — был построен в 1906 году. Огромный зал разделен по вертикали на три яруса: нижний — читальный зал, средний — галерея, верхний — книгохранилище. Галерея покоится на толстых опорных столбах, а ее потолок, он же пол книгохранилища, висит на металлических крюках, прикрепленных к чугунным балкам каменного свода. По горизонтали пространство библиотеки, как в средневековом соборе, разделено на три нефа. Дневной свет падает из двухъярусных 19-метровых окон, подобных высоким узким витражным окнам готических церквей.
Интерьер библиотеки стилизован под старинное монастырское книгохранилище: деревянные балочные решетчатые перекрытия, столы с конторками и подставками для фолиантов, большие, устойчивые стулья с нижними перекладинами по периметру и жесткими широкими сиденьями, множество темных металлических деталей. Ясный холодный свет, падающий через огромные решетчатые окна, эффектно контрастирует с темными поверхностями балок и мебели. На темнобелом фоне яркими огоньками красного, синего, зеленого цветов вспыхивают стеклянные стразы, вкрапленные в подвесные светильники и в тонкие балясины галерейных парапетов и перил.
Здание Школы искусств принесло Макинтошу заслуженную славу. Многие идеи, заложенные в нем, казались революционными и получили дальнейшее развитие лишь годы спустя. Можно сказать, что в этом произведении архитектор особенно наглядно порвал с общеевропейской традицией ар-нуво, чтобы создать свое собственное направление и художественный язык внутри стиля модерн. И экстерьер, и интерьер Школы — исключительно удачные образцы художественной стилизации, когда воссоздаются дух и эстетика Средневековья и при этом здание является удивительно современным, воспринявшим новейшие технологии и идеи.
Вплоть до наших дней Школа искусств в Глазго оставалась образцовым учебным заведением, бережно хранящим стиль и образы макинтошевского искусства. Увы, 23 мая 2014 года в подвале школы вспыхнул пожар, распространившийся на другие этажи. Погибли многие произведения Макинтоша и весь интерьер библиотеки, считавшийся шедевром в шедевре. Потребуются огромные усилия реставраторов, архитекторов и декораторов, чтобы восстановить утраченные части этого замечательного произведения, потеря которого была бы невосполнимой для всей мировой культуры.
