В 1937 году немецкий архитектор Вальтер Гропиус получил приглашение занять пост профессора в Гарвардском университете в США. К тому времени он уже несколько лет находился в Англии в негласной эмиграции. Для переселения всей своей семьи в Америку Гропиус запросил разрешение у представителей нацисткой власти Германии, которое и было удовлетворено. Он вернулся в Берлин, собрал личное имущество — мебель, книги, служебные документы — и уехал.
Вальтер и Ильза Гропиусы приехали в США в 1937 году. Новая Англия им понравилась, в особенности окрестности Кембриджа и Бостона. После жизни в крупных городах семья решает поселиться в сельской местности. Они арендуют дом на Песчаном пруду в Линкольне (штат Массачусетс), но дом не пришелся им по вкусу. Как потом писала Ильза, «наша мебель в стиле баухауза смотрелась странно в маленьких комнатах в строгом домике колониального стиля».
Генри Шепли, друг архитектора, обратился к известной меценатке и филантропу Елене Сторроу с тем, что «новый немецкий профессор» Гарвардской школы дизайна не может построить свой дом из-за финансовых затруднений. Генри предложил такой план: обеспечить Вальтера Гропиуса участком земли на обширных владениях Сторроу в районе Линкольна, а также оплатить постройку дома, арендовать его для Гропиусов и «посмотреть, что из этого всего выйдет».
[otw_is sidebar=otw-sidebar-1]
Елена Сторроу без промедления согласилась поддержать этот проект, считая, что новым иммигрантам всегда нужно давать шанс. «Если это хорошо — это даст корни», — сказала она. Остается только удивляться смелости и скорости принятия таких решений. Вальтер выбрал участок в четыре акра рядом с яблоневыми садами Сторроу. Потом, уже после смерти Сторроу, он выкупил еще два акра земли, чтобы расширить сад.
Дом Вальтера Гропиуса отражал местные традиции, поэтому он посвятил себя изучению американской аутентичной архитектуры. В дизайне дома он соединил традиционные элементы новоанглийских домов с новаторскими приемами. В кладку были включены естественные материалы, такие как обшивочные доски, кирпичи и дикие валуны, наряду с индустриальными — блочным стеклом, акустическим пластиком и хромированными перилами. Он использовал новейшие технологии креплений. Архитектор расположил обшивочные доски вертикально, что было необычно для их традиционного применения, но создавало эффект большей высоты здания. На них предполагалось выставлять временные экспозиции художественных работ.
Дизайн дома Вальтера Гропиуса отражает эклектичный стиль, в котором слились традиции Новой Англии («еще адекватные своему времени», по словам Гропиуса) и приемы баухауза, с его философией простоты, функционализма, экономии. В плане дом имел строгую прямоугольную форму. Крыша была двускатной, но один из скатов — намного короче. Наклону скатов красиво вторили длинные ленточные окна. Вход оформлялся своеобразно трактованным и переработанным в собственном вкусе автора крыльцом колониального типа и винтовой лестницей в стиле баухауз (это отдельный вход в комнату дочки Гропиусов на втором этаже). Портик соединяется с домом под необычным углом — по диагонали. Он довольно просторный и удобный: зимой семья устраивала в нем турниры настольного тенниса. Главную декоративную роль играло сочетание материалов, в то время
как скульптурный декор отсутствовал. Но дом Вальтера Гропиуса как полностью частную постройку сложно сравнить с классическими промышленными проектами «Баухауза». При всем минимализме здесь больше интимности, интерьеры скрыты от чужих взглядов. Основное освещение поднято на второй ярус, а сплошное остекление, напоминающее школу в Дессау и фабрику «Фагус», украшает лишь крыльцо. Правда, осуществляя мечту дочки («чтобы пол был из песка, а потолок из неба»), Вальтер застеклил также и крышу, так что потолок оставался открытым небу. В доме было много технических новинок, таких как электрическая сушилка для полотенец, особенная система освещения с отражателями и зеркалами. На этом проекте сбылось строгое пожелание А. Шпеера, представителя официальной немецкой архитектуры тех же лет. Он был «глубоко убежден, что высотные здания из стекла уместны только в промышленной сфере… люди испытывают потребность в огороженном пространстве, и дом должен, прежде всего, быть домом. В конечном счете, все сводится к одному вопросу: потребность человека в жилище остается неизменной или меняется вместе со временем? И еще: счастье человека зависит от чувства безопасности в доме или от количества люксов, т. е. уровня освещенности?»
